Читать «Избранные произведения в двух томах.Том 1.Проза (1966–1979)» онлайн - страница 97

Въезжаем в город. Он пуст. Сейчас семь часов — время, когда жители, ночевавшие на улице, забежали в свои дома обогреться и перехватить чего-нибудь горячего.

Надо же, чтобы землетрясению сопутствовали еще такие, небывалые для Сицилии холода! А сицилийцы вообще не знают, что такое настоящая теплая одежда. Даже люди, имеющие деньги, не могут купить себе, например, обуви на меху, потому что в магазинах Палермо таковой просто не имеется.

Автобус останавливается около здания «Алиталии». Молниеносно рассасываются корреспонденты со своей аппаратурой. Остаюсь на мертвой улице одна, с чемоданом в руке. Хочу взять такси и поехать прямо в общество дружбы «Сицилия — СССР» (в Риме меня снабдили нужными адресами и телефонами), но никаких машин нет. Захожу в «Алиталию», прошу у дежурного разрешения позвонить. Общество молчит. Звоню домой секретарю общества Лауре Колоянни, и, о, счастье! — мне отвечает приятный женский голос.

— Лаура?

— Си.

— Здравствуйте, Лаура! Я знаю, вы говорите по-русски. Вас приветствует специальный корреспондент «Литературной России». Мне необходимо добраться до мест землетрясения.

— Ну что же, — буднично отвечает она. — Сейчас туда пойдет грузовик с продуктами и одеждой. Я еду тоже и могу прихватить вас. Где вы находитесь? Через час я заеду за вами.

Как здорово все складывается! Но теперь, когда организационная сторона дела вроде бы уладилась, приходит мысль о доме. У меня есть час, чтобы попытаться дозвониться до Москвы.

Телеграф, к счастью, оказывается рядом. Нахожу корпункт, умоляю дежурную срочно связать меня с Москвой, с редакцией и даю ей… домашний телефон.

Сижу, жду, волнуюсь — ведь, кроме всего прочего, ровно в девять я должна быть снова в «Алиталии», куда приедет Лаура. А вокруг корреспонденты всех стран передают срочный материал. «Алло, „Юманите“!», «Алло, „Морнинг-Стар“!», «Алло, „Таймс“!»

Нет, сегодня мне положительно везет — без четверти девять дают Москву. У телефона — мать. «Алло, „Литературная Россия“! — кричу я ей, косясь на прислушивающихся к разговору корреспондентов и дежурную. — Говорит ваш специальный корреспондент».

— Это ты, Юля? Как твое горло? — отвечает мне «Литературная Россия».

— Подробный материал буду передавать завтра. Пока только хочу сказать, что в Палермо все спокойно. Вы меня поняли, «Литературная Россия?»

— Но как все-таки твое горло? — снова спрашивает мать.

— До завтра, «Литературная Россия», до завтра! — я вешаю трубку.

Ну, теперь дома знают, что я жива и здорова! Компанья Лаура Колоянни оказалась маленькой, хрупкой и очень деловой молодой женщиной.

— Скажите мне прежде всего, — набрасываюсь я на нее, — во сколько баллов оценивается землетрясение?

— Этого никто не знает, — пожимает плечами Лаура. — В Палермо сейчас нет сейсмографов. Они разлетелись вдребезги при одном из толчков.

— А как прошла сегодняшняя ночь?

— Слава богу, спокойно.

Садимся в легковую машину. За рулем — Франко Грассо, профессор, преподающий в лицее теорию искусства, человек лет за 50, высокий, худой, юношески подвижный. Внешне он нечто среднее между Дон-Кихотом и Мефистофелем, внутренне — убежденный последовательный коммунист. К защите университетского диплома Грассо готовился… в заключении, куда попал за свои политические убеждения. Для защиты ему разрешили отлучиться из тюрьмы в сопровождении конвоира. А темой диплома было советское изобразительное искусство, и, в частности, творчество Веры Мухиной…