Читать «Семиосфера» онлайн - страница 131
Юрий Михайлович Лотман
…Дук тогда: «Что, Анджело, скажи,
Чего достоин ты?» Без слез и без боязни,
С угрюмой твердостью тот отвечает: «Казни…»2
Однако торжествует не справедливость, а милость:
Изабела Душой о грешнике, как ангел, пожалела…
1
И весь смысл поэмы сжат в заключительное, вынесенное графически в отдельную строку:
И Дук его простил (V, 128).
Наконец, в этом же ряду призывов к милости звучит итоговый пушкинский стих:
И милость к падшим призывал (III, 424).
Милость противостоит Закону, который был «героем» ранней оды «Вольность»1.
В антитезе милости и справедливости русская, основанная на бинарности, идея противостоит латинским правилам, проникнутым духом закона:
Тем более знаменательно устойчивое стремление русской литературы увидеть в законе сухое и бесчеловечное начало в противоположность таким неформальным понятиям, как милость, жертва, любовь. За этим вырисовывалась антитеза государственного права и личной нравственности, политики и святости.
С Гоголя, особенно с его «Выбранных мест», начинается традиция противопоставления государственного закона и человеческой морали. Хотя гоголевский совет исправлять пьяного мужика наставлениями типа: «Ах, ты, невымытое рыло!»3 — вызвал всеобщее неодобрение, включая и славянофилов, сама идея построения неюридического общества в тех или иных формах провозглашается на всем протяжении второй половины XIX в. Адвокат — неизменно отрицательная фигура и у Толстого, и у Достоевского.
Судебная реформа была, бесспорно, наиболее продуманным плодом эпохи преобразований, и между тем она подверглась самым ожесточенным нападкам, как справа, так и слева. Политическому либерализму противопоставлялась утопия. Достоевский устами Сони призывал Раскольникова встать посреди площади на колени и покаяться перед народом. Толстой во «Власти тьмы» вместе с Акимом — косноязычным, но именно поэтому возглашающим истину, скрытую от «книжников и фарисеев», — провозглашает верховенство совести над законом и покаяния над судом:
1 Ср. более ранний вариант этой строки:
И милосердие воспел (III, 1034) Стих этот связан с предшествующим:
Что в след Радищеву восславил я свободу (III, 1034), — соединяющим оду «Вольность» и «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» как начало и завершение пути.
2 «Да свершится правосудие, хотя бы погиб мир», «Закон суров, но это закон»
«Вешают за шею, Но жесток закон» (II, 430).
Сопоставление с латинской поговоркой раскрывает смысл стиха как попытку самооправдания.
3