Читать «Пражский студент» онлайн - страница 2

Балдуин, первая шпага Праги, студент...

* * *

— Коллеги! Сегодня — день фехтования! Вольный бой! Вызываю всех желающих! Кто хочет скрестить клинки?

Студент, провозгласивший это, был рослый и сильный юноша с каштановой гривой волос, в кавалерийских сапогах выше колен и шерстяной куртке со шнурками. Вокруг вспыхнул ликующий шум. В саду ресторанчика, помещавшегося в старом особняке «Троя» на окраине Праги, под древними липами, в этот солнечный майский день 1820 года царило буйное студенческое веселье.

Все осушили свои кружки пива и встали из-за столов. Можно было видеть, как тот или иной студент подходит к коллеге из другой корпорации. Быстрые поклоны, краткий обмен традиционными формулами вызова. Потом шапочки с вышитыми именами и названиями корпораций их владельцев летели на стол судьи соревнований.

Публика стеснилась в большой зал, в котором настежь растворили окна. Там рассаживались группами бурши и фуксы корпораций различных цветов. Все были в лихорадочном возбуждении. Кого сегодня поразит клинком хвастливый силач Кребс?

— Хватит, попировали! Не дурите нам головы! Кто не хочет драться, пусть сидит дома! — Возмущенные возгласы раздались в зале возле стойки, за которой ресторанный служитель уже вскрывал молотком новую огромную бочку пльзенского пива. За каким-то из столов родилась песня и разнеслась по залу:

Edite, bibite, Collegiales,

Post multa saccula — pocula nulla!

Post multa saccula — pocula nulla!

Беспорядочно врывались в мелодию голоса изрядно подпивших старших буршей, звучно гремели хмельные басы. Мелькали розовые, гладкие или поросшие ни разу еще не бритым пухом физиономии юных фуксов, которые вносили в зал фехтовальные принадлежности. Факс, старый служитель корпорации с добродушной физиономией тюленя, наблюдал за раскладкой снаряжения. Кое-кто из мальчишек, недавно посвященных в корпоранты, теперь поглядывал с кисло-сладкой миной и легкой нервной дрожью на бандажи, на испачканные кровью шейные бинты, нагрудники и кожаные защитные нарукавники, которые фуксы раскладывали на свободной от пивных столиков части зала, на острые рапиры, которые судьи одну за другой пробовали на изгиб, а то и взмахивали ими как хлыстом, и тогда в воздухе разносился тонкий устрашающий свист.

Божена, полногрудая кельнерша, громко взвизгивала, стоя между чернокудрым Заврелом и долговязым светловолосым фон Далем; они дергали завязки ее фартука и щупали ее бюст. Она не замечала горящих глаз молоденького фуксика, который уставился на нее из темной оконной ниши, изнывая от вожделения, в то время как товарищи облачали его в фехтовальные доспехи.