Читать «Каменистая дорога» онлайн - страница 43

— Ладно, ладно… чёрт с вами. Я подпишу. Но ты вернёшь мне бумаги.

— Чего захотел. Эти бумаги мой, так сказать, пенсионный вклад. А то мало ли что ты выкинуть вздумаешь.

— А-а-а… Чёрт.

Ферзлер уткнулся лбом в кирпичную стену и завыл. Потом несколько раз всхлипнул и затих.

— Отвёл душу, Микс? — участливо спросил Брадобрей.

Тот кивнул.

— Тогда подписывай, и закончим со всем этим.

Каморка под крышей. Паутина блестит в солнечном свете. Медленно кружатся в вальсе сверкающие пылинки.

— Похмелился?

Куто Рихве, закрыв за собой дверь, грустно поглядел на Юла. Тот, щурясь, почесал заросшую щетиной челюсть и приподнялся на койке.

— Пиво есть?

— Есть. Но может не стоит.

— Почему не стоит? Я теперь богатый человек. Зверски богатый… Могу в пиве хоть утопиться.

— И куда быстрее, чем думаешь. Я тебе рассказывал про своё первое плавание?

— Не помню…

Юл с кряхтеньем перевёл себя из лежачего положения в полусидячее. Куто присел рядом на табурет.

— Ну, так я ещё раз расскажу. Было мне лет пятнадцать. От силы. И я сбежал в порт и нанялся на четырёхмачтовик. Их так и звали «стейнские четырёхмачтовики». Ходили на дальних рейсах. В Ориенталию и Антиподию. Так себе были корыта, тебе скажу. Мачты кривые, что ноги у старого ревматика, паруса — гниль, на палубах грязь, капитан наш просыхал только когда у него выпивка в каюте заканчивалась. Как мы ни разу на рифы не наскочили и в шторм воды не нахлебались — по сей день удивляюсь. Так или иначе, на обратном пути, ещё в Лунгпуле, нам выдали жалованье за весь рейс. А он был длинный. Денег много. В общем, я первым делом рванул в кабак. Сам понимаешь, мальчишка ещё почитай, дурной совсем.

— И что? — Юл с печалью осмотрел высохший стакан.

— А вот что, я-то и не помню, Юл. В том вся и суть. Когда я оклемался, то обнаружил, что пропил не только все деньги, но ещё и бушлат, часы и шапку, корабль давно ушёл, а все девки в порту знают меня по имени и начинают ржать, когда увидят.

— Лихо…

Куто Рихве вздохнул.

— В общем, неделю я бродил в доках и побирался, покуда Заика Бруно не сжалился, и не пристроил меня матросом на китобой.

— Так вот как ты попал в это дело, Куто.

— Именно. Китобойное ремесло не то место, куда рвутся по своей воле. Мы ходили по всем морям. Поднимались в северные фьорды, где оставленная в заначке не палубе водка за полвахты превращалась в спирт со льдом. Спускались к южному океану, где шторма никогда не прекращаются и тебе на голову гадят птицы, здоровые, что твой телёнок. Заходили в теплые моря, где женщины с кожей цвета лесного ореха не носят никакой одежды, кроме бус и перьев, и в хинские и нифанские порты, где закутанные по самые глаза девки ещё и татуированы как раскрашенные куклы… И везде мы били китов. Больших китов. Малых китов. Левиафанов с зубами в твою руку и морских коров вообще беззубых. Это бизнес на жире и крови, Юл… Ты никогда в жизни не увидишь столько крови, сколько я видел в тех плаваниях. Она у китов такая же красная, как у людей. Не отличишь…

Куто мрачно покачал головой.

— Ладно. В общем, когда я вернулся, я поклялся, что никогда больше не буду связываться с девками, кабаками и выпивкой. А женюсь, обзаведусь домом и ни в жисть больше не пойду в море.