Читать «Увечное перо» онлайн - страница 5
Александр Юрьевич Моралевич
Теперь: что же оно такое, эта "Кепка Мономаха"?
Да, исчерпан сериал романов, где трудится разоблачитель всего и вся Иван Подушкин. Выдохлась на сериальной романной дистанции и Виола Тараканова. Вслед за нею Даша Васильева И пробил звездный час вот кого: "Следствие ведет дилетант Евлампия Романова".
И что же с языком, которым докладываются перипетии из многотрудной жизни Евлампии? Со словарным запасом и образностью? Да как в прочих книгах. Коли в час пик потолкаться в супрмаркете "Паттерсон", вникая в лексику и устремления, а потом потолкаться в "Пятерочке" — вот нечто усредненное донцовское и получится.
А как же "звезда иронического детектива"? Тут пожалуйста, оснащен роман и единственным иронизмом, даже юмором положений, перешибающим Джерома Клапку Джерома с его "Трое в лодке, не считая собаки". Иронизм гурманский: при детской площадке есть доска-качалка. Стало быть, на один её конец сел нелюбимый недотещей недозять, мал-мала они покачались, а потом недозять без оповещения ка-ак спрыгнет со своего конца, а недотеща ка-ак ляпнется задом оземь — иронизм рафинированный, в чистом виде.
Что до собак — то присутствуют и собаки. Эка удивил Константин Паустовский: у него облако в тексте может лететь полстраницы, и такой вот колдун словесности — читаешь взахлеб.
А у Донцовой собака величиной с унт, с валенок — ложится в сквере на безвинного прохожего и лежит пять страниц. А прохожий этот парень не может набраться сил, чтобы спихнуть собаку с себя. Видно, парень из тех дистрофиков, которых подгребает Министерство обороны для защиты священных рубежей нашей родины. Здесь избавление парня от лежащей на нем суки перерастает у Донцовой в некий вселенский и героизменный процесс, вроде снятия со льдины Папанина.
Ну, а уж эти романы точностей, знания предмета — оно российской романистике теперь не с руки. Взять дотошника Артура Хейли — ведь замучает препараторством профессий. Проштудируешь "Аэропорт" — и смело нанимайся на любую должность в системе воздухоперевозок. (Конечно, кроме командира лайнера, второго пилота, штурмана и бортинженера,) Читанешь "Отель" — и смело иди хоть в топ-менеджеры "Шератона", хоть в горничные.
Но это же нудистика — перед написанием книги заглубляться, изучать какие-то тонкости, реалии, а то и прочувствовать все на собственной шкуре. Мало ли что, что Горький углядел талант в юном Бабеле, но тем не менее для заглубления в жизнь на пять лет послал его "в люди". Нам эти штуки побоку. И у одной детективистки преступник "передергивает затвор на револьвере". А у Донцовой в столице участковый милиционер — сержант. (Хотя и в крохотулечных городах это сроду офицерская должность.)
А Ольга Славникова слепляет роман "2017", увенчанный главной литературной премией страны. И в романе этом, помимо прочей гили, самолет запростуху оставляет за собою в небе "конверсионный след". И никто не надоумил Славникову, что конверсионность — это когда военный завод по производству покрышек для перехватчиков и бомбовозов переходит на изготовление презервативов из тех же самых резин. Тогда как все самолеты в мире оставляют за собою в небе только ИНВЕРСИОННЫЙ СЛЕД, А Славникова оставила по себе в российской изящной словесности разве что след ЭМУЛЬСИОННЫЙ.