Читать «Рог Роланда» онлайн - страница 16
Далия Трускиновская
Странно звучали эти слова, когда произносила их женщина, всем своим видом олицетворявшая вечной спокойствие, вечную благопристойность и вечный нейтралитет.
– Ты насчет «Песни о Роланде»? – догадался Каменев и наконец поднял глаза.
– Она пристегивает этого Роланда… то есть не Роланда…
– Я знаю. Она и мне рассказывала эту историю про Тьедри д'Анжу.
– Я не сомневалась!
– А чем ты, собственно, недовольна?
Наташа уставилась на шефа с немалым удивлением.
– Есть же отработанные методики, Саша. Есть же приемы, способы, индивидуальный подход! К четвертому курсу о них обычно знают. А она – всем и каждому одно и то же! Как будто все, кто к нам звонит, – обязательно жертвы неслыханного предательства!
– Допустим. А какие у нее результаты?
Наташа задумалась.
– Трудно сказать…
Каменев видел, что она очень осторожно подбирает слова, но помочь не спешил.
– Проколов у нее до сих пор не было…
– Вот это я и хотел от тебя услышать, – сказал он. – Выходит, такое у этой Алиски сказочное везение, что все, с кем ей приходится работать, обязательно жертвы неслыханного предательства…
– Но есть и другие неприятности, – Наташа, очевидно, собралась с силами и не уклонялась от спора. – Скажем, с работы человека уволили, или неизлечимая болезнь, или… или…
– Увольняют по разным причинам. Если я тебя сейчас попрошу написать заявление – что ты обо мне подумаешь?
– Что ты неблагодарная скотина.
– Ага!
Их все-таки связывали не только годы совместной работы. Хотя за годы набралось всяких взаимных обязательств и поводов для благодарности… Их связывало то, что Каменев для себя называл «чувством лопатки». И у Наташи была семья, и у него, мысль о близости их если и смущала – то страшно давно, но с самого начала Каменев чувствовал Наташу как раз лопатками, не раз убеждаясь в ее надежности. И Наташа спиной чувствовала что-то вроде каменной стенки. Они вслух никогда не говорили об этом, но дорожили ощущением и еще той свободой мысли и чувства, которая установилась между ними. Наташа могла и насплетничать, и наябедничать, совершенно не беспокоясь, что Каменев дурно о ней подумает. И он мог повысить голос, сделать выговор, тоже не опасаясь испортить отношения.
– Да ладно тебе, – усмехнулась Наташа. – Я в конце концов не могу поручиться за все звонки, на которые она отвечает. Но мне кажется, она малость не в себе.
По молчанию шефа Наташа поняла, что попала в точку.
Действительно, Каменев считал Алиску странной, очень странной. Началось с того вечера, когда она, придя устраиваться на работу, с непонятным умыслом оставила у него на столе «Песнь о Роланде». Это было месяца два назад – и Каменев, вернув девушке книгу, нашел другую «Песнь» – в толстом томе Библиотеки всемирной литературы. И уже раза три перечитал, но не всю, понятно, побоища его не интересовали, правду говоря, неведомый монах Турольдус бездарно сочинил все эти схватки франков с сарацинами. Каменев перечитывал то, что было связано с Божьим судом.
Если бы он не был сам психологом, профессионалом, то решил бы, что Алиска его загипнотизировала. Впрочем, состояние, в котором он оказывался, открывая «Песнь», смахивало на легкий транс, словно девочка с четвертого курса сумела заякорить его, специалиста с двадцатилетним стажем, на одном-единственном эпизоде старофранцузского эпоса.
