Читать «ТАТУИРО (HOMO)» онлайн - страница 74
Елена Блонди
Наташа заплакала во сне. Кинул камеру на столик.
Посидел рядом, боясь разбудить, трогал легонько светлые прядки, шептал что-то. Послушал, как сказала высоким шепотом «Сережа…». Скривился от беспомощности, видя внутри, под гладкой ухоженной кожей, темный комок горя. Ее личного горя, что напомнило ему сейчас Ладкины трусики – мертвой черной птичкой на других простынях.
Ушел на другую кровать и долго лежал, закинув руки за голову. Старался не думать, не вспоминать прошлого, не глядеть вперед. …Плавать в чашке ночи, где белые стены номера – краями над черным ее чаем. Нет – соком, выжатым из яркого дня. Еще не виденного им дня на кромке Красного моря.
Заснул, надеясь, что полетит.
Глава 18
Проснулся с чувством – муха… Открыл глаза. Наташа сидела напротив, подтащив стул к изножью кровати. Подобрав одну ногу, упиралась подбородком в колено, смотрела на него – спящего. Блестели дорожки от слез на щеках в полумраке задернутых светленьких штор.
Витька застеснялся задранных криво трусов, потащил край простыни на бедра. Увидев мокрый блеск ее глаз, встревожился жалостно. Вспомнил ночное имя. Сережа. Что за Сережа?
– Нат? Ты чего, ну?
– Витенька…, – Наташа всхлипнула, вытирая рукой глаза:
– Витька, оболтус, что это у тебя, что?
– Где? – сел на постели, уставился на ногу, куда показывала мокрым пальцем.
– А-а, это! Татуировка просто. Ты чего, Нат?
Наташа подобрала вторую ногу и, топыря на краю стула пальчики в розовом перламутре педикюра, расплакалась в голос, уткнув лицо в круглые коленки. Маленькие шортики разошлись кромками, показывая гладкие бедра и кружево трусиков в глубине.
Витька перекинулся телом ближе, схватил ее за руки:
– Ну, милая, девочка, ну, что такое, что?
– У-у, у Сережки-и-и, – тоненько, с подвывом, попыталась сказать, – у него так же-е!…
– Ну? Ну, что?
Наташа закрутила головой, зашмыгала. Отняла руку – провести под носом. Потянулась за спину, что-то тряпочное, неважно что, ухватила, прижала к лицу.
– Все уже, – сказала сердито и невнятно, – все, не буду больше.
И разревелась громко и горько. Витька в трусах суетился вокруг, принес водички, слушал, как, хлюпая и обливаясь, попила, отвела стакан ладонью. Ждал терпеливо, глядя, как трясутся плечи. Помирал от жалости, да что же это? Последний раз так жалел, когда кот любимый попал под машину, трясся в агонии несколько часов, и уколы анальгина не помогали нисколечко. Только стой рядом и жди, смотри, пока – само. Кот тогда умер. Наташа – успокоилась потихоньку.
– Расскажешь? – стоял на коленях у стула, глядя снизу на дрожащий подбородок и губы, что старательно кривила в улыбке.