Читать «Прекрасная второгодница» онлайн - страница 6

— А, помощь на дому, — ответил, привставая из-за стола, отчим Сони — невысокий, лысоватый, чернявый человечек, чуть ли не на голову ниже жены. — Ждем не дождемся.

Георгий Борисович сидел за столом в майке, открывавшей тощую буйно-волосатую грудь и худые, как у подростка, тоже волосатые плечи. Он не стеснялся своей хилости, даже как будто бравировал ею и дома ходил исключительно «дезабилье». Так, во всяком случае, выражалась Сонина мама, делая ему выговор, что он опять небрежно одет при гостях.

— Жора, ну что такое? Вечно в дезабилье.

— А чего стесняться, — благодушно отвечал Георгий Борисович, — соседи — все равно что свои.

Игорь был знаком с ним не первый год: вселялись обе семьи в этот дом одновременно, только Георгий Борисович был тогда холост, фамилия Мартышкин принадлежала ему — точно так же, как потускневший «Запорожец» старой модели, заросший сугробами у подъезда (Георгий Борисович называл его «мой маленький Мук»), и кривая трубка с серебряной крышкой, которая лежала рядом с его подстаканником на столе. И подстаканник, вещь допотопная, как трамвай, и трубка, и крупная плешь посреди буйно всклокоченной шевелюры, и неизменно ласково и печально улыбающиеся усы, и смешная фамилия — все шло этому человеку, составляло забавное, доброе целое. Было время, когда Игорь звал его попросту «дядя Жора», но с некоторых пор перешел на имя-отчество.

— А мы уж думали, — проговорила Наталья Витальевна, присаживаясь к столу, — что ты сегодня вообще не придешь.

В отличие от мужа она была так тщательно (волосок к волоску) причесана и так нарядно одета, как будто собиралась в театр. Игорь уверен был, что если бы он ворвался в этот дом среди ночи, крича, как Тиль Уленшпигель: «Т'брандт!», — Наталья Витальевна вышла бы в прихожую безукоризненно и строго одетая и, поправляя венец туго уложенных кос, сказала бы ласково: «А, Игорек. Как раз к чаю».

— Телеграмма пришла, завтра Костя приезжает, — объяснил Игорь.

— Вот это новость так новость! — оживился Георгий Борисович.

У него вообще была несколько сбивающая с толку манера очень живо реагировать на слова собеседника: огорчаться — до слез, радоваться — подпрыгивая на стуле, оживленно потирая ручки. Человеку новому могло показаться, будто «дядя Жора» фальшивит, но Игорь знал его хорошо и понимал, что эта суетливость искренняя, она идет от участливости, от простого желания подыграть собеседнику, усугубить его радость или разделить горе.

— Приезжает! А в какой связи? Окончательно?

— Нет, в отпуск, в связи с сезоном дождей.

— Да, дожди там кошмарные, — погрустнев, сказал «дядя Жора». — Реки выходят из берегов, змеи заплывают в селения. В сезон дождей совершенно невозможно работать.

— Ты так говоришь, — снисходительно заметила Наталья Витальевна, — как будто полжизни провел в тропиках. Сам же дальше Брянска не заезжал.

— Я, Натальюшка, и не делаю из этого секрета, — с достоинством возразил «дядя Жора». Он вообще почти все свои фразы начинал со слова «я» — даже отвечая на вопрос: «Который час?» — Жизнь не сложилась так, как хотел. Чиновник, но в душе — бродяга, авантюрист, корсар…