Читать «Литературная Газета 6495 ( № 17 2015)» онлайн - страница 74

Неделя, которая прошла после съёмки до выхода в эфир, была наполнена жуткими волнениями и ожиданием. Наконец наступило утро моей «Утренней почты». Выражение «он проснулся знаменитым» ко мне не очень подходит, потому что после эфира я, естественно, заснуть не мог, ожидая прихода долгожданной славы. Какое-то время она не шла, а потом как будто плотину прорвало, и в мою жизнь ворвались поздравления, просьбы спеть эту песню в концертах и удивление – как это мы не замечали, какой ты замечательный автор-исполнитель. Кстати, у Паши была в первоначальном варианте явно непроходная строчка для худсовета: «По тоске не отведёшь дуло от виска». В итоге Хмара исправил так: «Головешкой тлеть всю жизнь – дикая тоска». И ведь получилось не хуже, правда?

– Правда. В почему-то редко исполняемой песне Давида Тухманова и Семёна Кирсанова «Жил-был я», рассказывают, тоже пришлось кое-что поправить. И Градский вместо «знал соль слёз, пустоту постели» исполнял «знал соль слёз, нежилые стены». Худсоветы стойко стояли на службе нравственности.

А однажды я встретился с Хмарой в лесу, у тогдашнего дачного посёлка «ЛГ» на станции Шереметьевская. Павел Феликсович приехал за грибами на «жигулях» и сказал, гордясь: «Благодаря цыганке из песни я вторую машину купил». Неплохие были авторские отчисления... Почтовые переводы приходили в редакцию ежедневно – с радио, из ресторанов...

– Песня действительно была популярной. И то, что впоследствии она попала в телепрограмму «Песни века», лишнее тому подтверждение. Что касается авторских отчислений, они были немалыми и позволили быть решительным, когда я уходил из «Пламени» и имел шанс сидеть некоторое время без работы. Думаю, музыканты, которые исполняли «Двести лет» в ресторанах всего Советского Союза по несколько раз за вечер, заработали даже больше, чем я... И ещё о моей юридической неграмотности. В 1968-м на стихи поэта Р. Плаксина у меня родился хит «Наташка». Помните – «Хотят с ума меня свести, Наташку держат взаперти»? Но по молодости я и не подозревал про пресловутые отчисления. Когда же пришёл оформлять авторство, гуманитарии мне сказали: «Мы ведь не знали, куда и кому надо было деньги перечислять...» Так что пару машин я потерял.

– А что, всё-таки Мулерман – крёстный отец суперпесни?

– Он, конечно, тут же возник – мол, «Цыганка» для меня была написана, хочу её исполнять. Я сказал: вольному воля, пой. Но песня – извини – теперь уже не девушка.

– А Алла Борисовна?

– По-моему, даже и не вспомнила. Может, она песню нашу и взяла для того, чтобы я никому другому не отдал? Ответа нет.

– Сколько песен у композитора Малежика?

– Не знаю.

– Как это? Сто, двести, а может, триста[?]

– Знаю, что сейчас с этим делом пауза. Всегда считал себя человеком, который идёт только вперёд, не оглядывается. Поэтому долгое время отказывался писать мемуары. А теперь кое-что изменилось. Захотелось – пока ещё есть силы – записать вместе со своими старыми товарищами то, что мы пели в домакаревическую эру. Ведь было же когда-то такое время! Диск собираемся выпустить, я и название придумал – «Мозаика» навсегда». Название ансамбля, в котором я играл в самодеятельности, а «навсегда» – название пластинки. Мне самому интересно, что из этого получится. Поскольку точно не знаю, кто является адресатом, к которому я обращаюсь – всё-таки с момента написания песен, которые войдут в этот цикл, прошло почти 50 лет. Есть маленькая надежда, что наши мозаичные забавы зацепят нынешнюю молодёжь, которой столько же лет, как и нам было, когда мы всё это придумали и воплотили в жизнь.