Читать «Те самые люди, февраль и кофеин» онлайн
Екатерина Репина
Екатерина Репина
ПЕРВАЯ ДЕКАДА ФЕВРАЛЯ
№ 1. Кофеин
№ 2. Глупая статья
№ 3. День Святой Екатерины
№ 4. Школьная литература
№ 5. Двадцать сюрпризов
№ 6. Похороны, рождение и свадьба
№ 7. Детская площадка
№ 8. Подражание Бунину
№ 9. Имена не переводятся
№ 10. Письмо брату
ВТОРАЯ ДЕКАДА ФЕВРАЛЯ
№ 11. Про Гитлера
№ 12. Международная Академия Чоукинга
№ 13. Дом культуры и Дом пионеров
№ 14. Завтра будет снег
№ 15. Та самая игра
№ 16. Не война
№ 17. Моя звезда
№ 18. Умница У. Х
№ 19. Я не дышу, пока он пишет
ТРЕТЬЯ ДЕКАДА ФЕВРАЛЯ
№ 20. Птичье молоко
№ 21. Г. Бёлль
№ 22. Продолжение Леона
№ 23. Отдам телефон в хорошие руки
№ 24. Право выбора
№ 25. Такие вот соседи
№ 26. Город Рудный
№ 27. Кто отравил кота
№ 28. Начало
Заключение. Четверть двадцать девятого дня
Екатерина Репина
Те самые люди, февраль и кофеин
ПЕРВАЯ ДЕКАДА ФЕВРАЛЯ
№ 1. Кофеин
Когда она влюблялась в кого-то, то будто менялась, внешне и внутренне. Радостно сияли ее щечки, глазки, зубки, ноготки. Она даже ходить начинала по-другому, одеваться — иначе, говорить — с новым загадочным акцентом. Будто бы только-только понимала, насколько хороша.
Когда же расставалась с любовью — становилась угрюмой, злой. Забывала улыбаться знакомым, молчала с друзьями, грубила прочим, одевалась потеплее и пила кофе.
Лечащий врач запрещал ей пить кофе из-за проблем с сердцем. Она вспоминала про этот запрет, когда было особенно пакостно на душе и меньше всего хотелось заботиться о здоровье. В последние годы жизни вообще не могла жить без кофе.
А умерла случайно. Совсем не из-за кофе.
Итак.
Гвоздикова Галиме Кузьминична работала дворничихой в больнице. Она знала все о жителях дома номер тридцать дробь тридцать два, который называли «больничным» из-за близости к тому самому учреждению, где работала Галиме.
Обитала в старом сарае, где было холодно и зимой, и летом. Зато была предоставлена самой себе и не зависела от чужих прихотей. За стеной не проживали соседи, так что никто не слушал музыку или телепередачи слишком громко, не горланил за полночь песни, не стучал по батареям, не колотил в стену ранним воскресным утром.
Бани или ванны не было. Приходилось подниматься к одной из жительниц «больничного» дома и мыться у нее. Но это были мелочи. Главное же, что сохраняло в Галиме любовь к жизни, был растворимый кофе.
Она любила японский кофе в миниатюрных баночках с иероглифами на этикетке. Точно такой, как у жительницы Валентины, той, что разрешала пользоваться своей ванной.
Оправдывалась перед собой Галиме так:
— У нее слишком много кофе, и сын ей постоянно привозит. Сам он в море, пить кофе некому…
Галиме была несчастной, очень-очень несчастной, но только не знала об этом. Как жаль! Жаль. Если бы знала, может, не таскала бы кофе у доброй Валентины и вообще… Все бы сложилось иначе.
Так легко придумать то, чего никогда уже не будет! Эх!..
Планировать же почти невозможно. Так и Галиме. В юности она влюблялась в негодяев. Почему-то именно они были самыми симпатичными, обаятельными. Кто ж знал, что притворялись? А любовь всякий раз казалась настоящей.