Читать «ЧАЙ И ВОДКА В ИСТОРИИ РОССИИ» онлайн - страница 5

Памятником этой борьбы остались дошедшие до наших дней княжеские постановления и законы, карающие за тайное уничтожение бортных колод и деревьев («а кто дерево зрубит со пчолами, заплатит гривну, чьи пчолы и другую гривну – судьям; а кто бортное дерево зрубит без пчол – то полгривны да полгривны – судьям»), а также неписаный, но всенародно осуществленный памятник – превращёние явочным порядком бывшего культового языческого напитка мёда в общенациональный напиток русских и финно-угорских народов на пространствах Северо-Восточной Руси, которая становилась всё более и более независимой от Киева и где уже к середине XII века изготовление мёда бесконтрольно для собственных нужд было признано местными князьями привилегией всего свободного населения.

Питный мёд продержался, как единственный и неоспоримый лидер в ряду русских национальных напитков, практически доступный (хотя и в разной степени) всем сословиям Северо-Восточной Руси вплоть до конца XV века. Но уже с начала XVI века вначале ставленный мёд, а затем и более дешёвый и быстрее изготовляемый варёный мёд всё более и более превращается в напиток исключительно зажиточных, богатых людей, в напиток бояр и дворян и в праздничный напиток для остальных слоёв русского народа. На протяжении XVI века этот процесс постепенной утраты мёдом статуса общенационального напитка во Владимирской Руси и, особенно, в Московском Великом княжестве неуклонно возрастал в связи с резким подорожанием мёда на внутреннем рынке из-за его подорожания в Западной Европе, куда и устремился весь русский экспорт этого товара. Приостановка экспорта русского питного мёда во время 25-летней Ливонской войны 1558-1582 годов не только не изменила положения с дефицитом этого «товара», но и ещё более ухудшила его, ибо все государственные резервы и запасы были истощены в эту четверть века на нужды огромной армии, а также ввиду частых перемирий и неясности линии фронта в Прибалтике. Мёд впервые стал предметом широкой контрабандной торговли между оппозиционными к Москве Псковом, Новгородом и Прибалтикой, где в это время имели свои территории несколько европейских государств (Тевтонский и Ливонский Орден, Литва, Польша, Курляндия, Дания, ганзейские города Рига и Ревель, а также тогдашняя великая держава – Швеция). Именно во все эти «дыры» устремлялись и мёд, и воск, и другие ценные русские «стратегические» товары – пенька и дёготь, холст, крайне необходимые для военного флота.