Читать «Ликующий джинн» онлайн - страница 113

Журналист, изо всех сил пытавшийся разглядеть в пустоте человека, скосил глаза на диктофон, он работал.

— Ну а что дальше? — продолжил Голос. — Такой простой человеческий вопрос: что дальше? По прошествии некоторого времени я понял, что мне все же кое-чего недостает. Это мне-то, чьи возможности неисчислимы!

Теперь слушайте меня внимательно. Я поведу вас и моих будущих слушателей к моему выводу по ступенькам.

Первая. Великим химикам снятся формулы искомого вещества.

Вторая: поэты порой умирают со строчкой недописанного стихотворения на устах.

Ньютону некоторые его открытия тоже пришли во сне — мысль не оставляла его круглые сутки, как и многих других ученых.

Тяжело заболел знаменитый математик (не помню его имени, но эту историю я почему-то запомнил). Близким, что находились у его постели, временами казалось, что он уже умер. Пришел его друг, тоже математик. И, чтобы удостовериться, что коллега жив, он задал ему вопрос:

— Галуа (предположим), квадрат двенадцати?

— Сто сорок четыре, — прошептал лежащий при смерти математик.

Таких историй, как эта, — множество. И все они об одном — о богатстве, которым наделяет Природа иных людей. Известный писатель сказал об одном из них (и обо всех вместе): "Очарованная душа"… Очарованная душа — как, наверно, это прекрасно! Их богатство всегда с ними — им не нужно воровать его во дворцах королей и султанов, в дворцовых сокровищницах, в подвалах банков, в музеях… Это богатство называется… Талант. Это внутреннее богатство, оно, бывает, безмерно, человеку не хватает жизни, чтобы исчерпать его до дна!

Я им не обладаю.

Знаете, о чем я стал с некоторых пор жалеть? О том, что я не писатель, не ученый, не музыкант, не художник, не математик, не драматург, не скульптор…

Я, оказывается — как горько мне было это осознать! — простой жулик и властолюбец. По сравнению с одаренными людьми я — пустота, ведь я ничего-ничего не могу создать — ни слова, ни холста, ни формулы, ни дворца, ни красивого моста… Я и в пустоту-невидимость обратился из-за своего стяжательства… Я не вижу теперь даже своего лица, тела, рук — все это исчезло; кто-то наказывает, кажется, меня за мою жажду не своих богатств. За то, что я зарюсь на чужое…

Всю жизнь я гнался за богатством, что находится вне меня, за чужим, и, может быть, проглядел свое…

И теперь я, нестандартный жулик, завидую нищему поэту, который, возвращаясь ночью в свою каморку, читает небесам строчки, которые сверкают не хуже бриллиантов. Завидую художнику, кладущему на холст один за другим все лучшие и лучшие. мазки. Физику, что вскочил из-за своего стола, где на листе бумаги им только что написана гениальная формула. Он скачет по комнате, как безумный, — как я завидую ему!

Вы мне не поверите, я знаю. Чтобы поверить мне, нужно мною стать. Побыть мною… но вам ведь не дано стать невидимкой. Вам придется верить мне на слово.

Да, да, ощущение внутреннего богатства — богатства, которое всегда при тебе, оно твое и никто его не отнимет, оно безмерно, неисчерпаемо, оно источник особой радости — это, наверно, не хуже чужого бриллианта, которого ты всего лишь случайный владелец…