Читать «Ликующий джинн» онлайн - страница 10

Во дворе они сидят не на сидениях скамеек, как остальные обитатели двора, а на спинках. Старики, увидев их на насесте, плюются и уходят подальше, а то и, донельзя огорченные, махнув рукой, совсем, домой — чтобы не видеть и тем более не слышать юнцов. Вмешиваться "в это безобразие" они не рискуют, у них от перепалки с "распустившимся донельзя молодняком" может подняться кровяное давление.

…Так что же все-таки вечерний двор для ребят? То же, чем была и остается для взрослых кухня, — на кухне, под ароматы томящегося в духовке гуся, делятся самыми ценными наблюдениями и мыслями, здесь даются самые точные оценки произошедшему и происходящему в мире и стране, здесь, на кухне, — и во дворе, где темно и с соседних скамеек доносится дымок сигарет (да еще слышится негромкая музыка), — откровенничают, случается, до донышка… здесь открываются глаза на мир, прочищаются от всякой дребедени мозги, — чего никогда не смогут сделать ни книги, ни телевизор, ни школа.

Да, запрет на вечерний двор был болью Славика; даже Каллош там ошивался, впитывая своими музыкальными ушами все, что говорилось на скамейках, на скамейках, где сидели не на сидениях, а на спинках…

Расширитель Проблем

Да что Каллош! Был ведь еще и Владька Скрябин со странным прозвищем — Момент Истины.

На скамейке приживается не всякий. То есть, сидеть-то какое-то время на ней можно, даже заговорить — ответить, например, если спросят, или сказать что-то свое, рассказать… Но вот примут ли твой ответ или рассказ — это неизвестно. Могут и не принять. Могут пропустить мимо ушей, если ты сказал не то и не так. И тогда, в следующий раз, тебя и не спросят, а если заговоришь, перебьют, будто тебя и нет на скамейке.

Владик Скрябин, тихий мальчик, приходил на скамейку нерегулярно. Кидал "привет!", садился (на сидение, а не на спинку) и сидел тихо, почти незаметный.

Но вот какой был у него особый здесь авторитет. Идет на скамейке разговор или спор, наступает все-таки пауза и во время паузы кто-то вдруг спрашивает у Владика:

— Владь, а вот что такое звон?

— Крик предмета, — звучит тихий голос.

Скамейка — вся — замолкает.

— А… дурак?

— Это колесо, которое застряло.

Все переглядываются.

— Дает про колесо, а, люди? — роняет кто-то.

— Захлопни коробочку. Владька, а что ты скажешь насчет… — подыскивается слово, — насчет ну… просто дыры?

— Ну, это известно: яма воздуха.

— Владь, кому известно?

Владька — видно в темноте — пожимает худенькими плечиками.

— Всем. Это же элементарно.

— Ватсон, — добавляет кто-то.

— Слышь, Владь… а… а…

— Да рожай же!

— Владь, а… вот дедушка?

— Учебник для маленького, — следует ответ, — но он его быстро раздербанит.

Скамейка дружно смеется. Вот так формула!

— А… погода?

— Импульс природы.

— Импульс… — примеряет кто-то слово.

На скамейке полагается возражать, полагается спорить, но Владьке не возражает никто.

— Дает, — сообщается самая верная оценка его ответам.

— Дает, — соглашается скамейка.

— Владька, а что ты скажешь… ну… вот… кто такие философы?