Читать «Агитрейд» онлайн - страница 25

Дневальный заметил его издали, вскочил со ступенек, затушил окурок. “Знает, знает, сукин сын! — отметил про себя командир. — Весь полк знает!” Дневальный подтянулся, отдал честь. Полковник приблизился к нему и шепотом приказал:

— А ну-ка, нюхни!

Дневальный испуганно заморгал, не понимая, чего от него хотят.

— Ну, чем пахнет? — рассердился полковник.

— Одеколоном.

— А еще чем?

Дневальный пожал плечами.

— Ничем, вроде.

— Смотри мне! — полковник подумал, что здорово набрался, если уж начал шушукаться с солдатами, погрозил дневальному пальцем и вошел в модуль. Робко постучал в дверь с цифрой “два”.

— Совсем очумели! — раздался за дверью рассерженный женский голос. — Ну, кто?

— Зою мне, — внезапно оробев, сказал полковник.

Послышался шепот: “Зойка, твой приперся!” — и топот ног. Дверь чуть приоткрылась. В проеме он увидел Зою в ночной рубашке. Она сощурилась от света.

— Привет, — улыбнулся он ей и запоздало подумал, что надо было на посту нарвать цветов.

— Ты чего?

— На операции был.

— Там наливали-то? Сколько раз просила: не ходи такой! Девок перебудил!

— Я и не хожу. Зоя, пойдем ко мне. Я винограду привез.

— О-о-й! — она захлопнула дверь.

Он постоял немного, глядя на цифру “два”, вздохнул; по стене промелькнула тень, полковник поднял голову и увидел лампу, о которую бились большие серые мотыльки. Зоя появилась в летнем платье и босоножках. Она сердито двинула плечами и направилась к выходу. Он послушно двинулся за ней. Проходя мимо дневального, произнес строго:

— На посту сидеть, курить и спать запрещается! Еще раз увижу, пойдешь на армейскую гауптвахту маршировать!

Войдя в комнату, он взял ее на руки, потащил к кровати. Зоя вдруг стала вырываться:

— Не хочу я! Мягко там, проваливаюсь вся! Есть хочу!

Он опустил ее, она одернула платье, прошла в соседнюю комнату, взяла с тарелки кисть винограда. Съела ягоду, неожиданно с силой дернула клеенку за край, все что было на столе — стаканы, недоеденные консервы, вилки, фрукты в тарелках, гранатный ящик, — все полетело на пол.

— Подушку неси! — приказала Зоя и легла на стол, подняв стройные ноги к потолку.

Полковник побежал в спальню, на ходу расстегивая брюки, вернулся с подушкой. Зоя лежала на столе, держа над головой виноградную кисть, ощипывала ягоды. Командир бросился к ней.

— Свет, — лениво произнесла Зоя.

Полковник испуганно глянул на незаштореннный оконный проем — напротив темнели окна строевой части штаба, подскочил к выключателю.

— Ох и сука ты, Зойка!

Она рассмеялась и крепко обхватила его ногами…

Через час они лежали в кровати пьяные. Он рассказывал ей о своих дочерях: о том, что у старшей появился парень, ходит в гости делать уроки — жена писала — сидят часами, занимаются неизвестно чем, хихикают; младшая уже сама читает “Буратино”, в последнем письме нацарапала фломастером: “ПАПА Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ ПРИВИЗИ КУКЛУ”, ей к школе нужно покупать второй стол; как он переживал, когда весной младшая тяжело заболела гриппом, а он не мог ни позвонить, ни написать, потому что был в джелалабадском рейде, в котором третья рота попала в засаду. Валентине одной с ними тяжело, работы много, ну ничего, он скоро вернется, а там всего два года до пенсии, уж, наверное, подыщут ветерану теплое местечко… Скоро полковник заснул, а Зоя лежала рядом с ним, гладила по волосам, по шее, по плечу и думала о муже, матери, сыне, которому пять лет, а когда она вернется, будет уже семь.