Читать «Нарбоннский вепрь (Божественный мир)» онлайн - страница 61

-- Вы низкий и порочный человек, Андрей Интелик, -- констатировала София Юстина. -- Что ж, торжествуйте, пока можете. В одном вы правы наверняка: вы действительно испытываете недостаток в самом главном -- в здравом смысле! Какое счастье, что таких, как вы, немного!

-- Сами виноваты, сиятельная княгиня, -- осклабился Интелик. -- Не нужно было спускать северную псину с поводка!

Он сказал это -- и увидел, как снова сжались в кулаки пальцы Круна. Интелик отскочил в сторону и приготовился что-то выкрикнуть, как вдруг побледнел лицом, а с толстых губ его вместо оскорблений сорвались слова досады.

-- А-а, боишься, сучий потрох! -- свирепо ухмыльнулся Крун, наступая на негодяя.

Однако вожак испугался не его.

-- Именем моего деда, Божественного Виктора, остановитесь! -- прозвучал гневный голос Эмилия Даласина.

Юнцы сбились в жалкую кучку подле своего вожака. Крун услышал, как по рядам их пробежал испуганный шепот: "Фортунат... Кесаревич Эмилий!", а самый маленький юнец, которого вожак называл "Ромашей", обреченно проныл: "Ну вот, что я говорил! Мы пропали...".

-- Что здесь происходит? -- жестко вопросил Эмилий.

-- Эти негодяи преградили нам дорогу, -- ответила София, -- и оскорбили меня. Его светлость, -- она особо подчеркнула слова: "его светлость", -вступился за мою честь, и вот...

Эмилий Даласин нахмурил густые брови и обратился к Интелику:

-- С каких это пор отпрыски народных избранников позволяют себе угрожать женщине, в жилах которой течет кровь Великого Фортуната?!

-- Вашему Высочеству не о чем беспокоиться, -- кланяясь и заискивающе улыбаясь, ответил вожак. -- Мы с княгиней всего-навсего беседовали о политике.

Эти слова подразумевали: "Мы беседовали о политике, а политика не ваше дело, кесаревич!".

-- Он говорит правду, княгиня?

-- Увы, Ваше Высочество, -- вздохнула София Юстина, понимавшая всю бессмысленность этого дознания, -- вот только гражданин Интелик выбрал для дискуссии крайне неудачное время и место!

Вожак торжествующе осклабился.

-- Мы уже закончили. Ваше Высочество позволит нам уйти?

Эмилий Даласин медленно кивнул, однако София Юстина вышла вперед и сказала Андрею Интелику:

-- Нет, постойте. Кто-то из ваших фотографировал нас вон из тех кустов. Я требую, чтобы вы засветили пленку -- здесь и сейчас!

Интелик сделал большие глаза и прижал руки к груди в знак своей искренности.

-- Помилуйте, ваше сиятельство! Я даже не понимаю, о чем вы говорите! Что за пленка, где, какие кусты?..

София стиснула зубы от досады.

-- Клянусь кровью Фортуната, вы пожалеете больше моего, гражданин, если этот снимок появится в газетах!

Она увидела, что удар достиг цели. Интелик растерялся: ведь София Юстина поклялась священной княжеской клятвой; всякий, нарушивший ее, переставал считаться потомком Основателя и навсегда изгонялся из высшего света. Поэтому аморийские князья клялись кровью Фортуната лишь в самых исключительных случаях.

Однако он сумел побороть свою растерянность, церемонно поклонился кесаревичу и княгине -- и поспешил покинуть место баталии. Вместе с ним ушли его люди. Роман Битма, не надеявшийся столь дешево отделаться, шепнул ему на ухо: