Читать «Нарбоннский вепрь (Божественный мир)» онлайн - страница 51

-- Мой сын осуждает меня, -- в порыве ответной откровенности вымолвил Крун. -- Вот почему я не могу уйти сейчас.

-- А ваша дочь?

-- Я не хочу об этом, -- грубо отозвался герцог.

Однако София Юстина, ничуть не смутившись, взяла Круна за предплечье и, на мгновение прильнув к его могучему торсу своим волнующим телом, мягко проговорила:

-- Вы слышали о моем несчастном брате, ваша светлость?

Комок встал в горле герцога, парализуя речь. А София смотрела на неотрывным внимательным взглядом и, чтобы что-то ответить, Крун отрицательно качнул головой: о брате Софии он ничего не слышал.

-- Мой сводный брат Овидий, кстати, сын родной тетки Его Высочества Эмилия Даласина, был любимцем моего отца. Отец прочил Овидия в преемники, и Овидий тоже мечтал сделать карьеру. В восемнадцать лет Овидий уже выступал здесь, на Форуме, и право же, речи его были хороши! Мне тогда едва исполнилось одиннадцать, но я прекрасно помню, с каким восторгом принимали его слушатели. А в двадцать лет, -- София сделала паузу и закончила печальным голосом: -- в двадцать лет мой брат Овидий Юстин скончался.

Крун вздрогнул, настолько неожиданным оказался для него финал этого рассказа. Холод промчался по его членам; перед глазами промелькнуло лицо Варга. Крун осипшим голосом спросил:

-- Вашего брата убили?

-- О, нет, его не убили. Овидий умер от редкой болезни. Так решили боги. И я осталась у отца одна. Я, единственная и неповторимая София Юстина, -- она усмехнулась, но Крун сумел уловить не только показное самолюбование, но и что-то еще, о чем мог лишь догадываться; с каждой минутой, проведенной с ней, София казалась ему все более сложной и загадочной натурой.

-- Я получила блестящее образование, -- продолжала она. -- Ни у кого не возникало и мысли, что я не стану наследницей моего отца. И я старалась...

"Вот оно что, -- внезапно понял Крун, -- у нее не было выбора! Внезапная смерть старшего брата сразу превратила ее из девочки-подростка в политика. Она старалась быть такой, какой ее мечтали видеть отец и все остальные. Бедный ребенок!..".

Еще вдруг понял герцог, что София говорит с ним не на привычном аморийском языке, а на галльском, причем довольно давно, и произношение ее столь безупречно, что и он сам незаметно перешел с аморийского на свой родной язык. Это открытие поразило его, ведь известно, сколь презирает патрисианская знать варварские наречия.

-- Вы знаете наш язык? -- вырвалось у него.

-- Я знаю пять восточных языков, четыре северных и два южных, не считая, разумеется, латыни, греческого, аморийского и сиа, языка патрисов, -- ответила София. -- Моя первая диссертация была посвящена языческим богам Германии и Галлии. Знаете, герцог, а ваши боги гораздо человечнее наших!

Круна прошиб холодный пот -- и даже не по той причине, что эта женщина, оказывается, владеет пятнадцатью разных языков, в то время как он сам, правящий герцог, едва управлялся с галльским и аморийским, -- а потому, что в устах наследницы Юстинов слова "ваши боги" казались просто невозможными; известно каждому, подумал Крун, что для амореев отеческие боги не боги вовсе, а идолы языческие, дьявольские ипостаси Хаоса...