Читать «Нарбоннский вепрь (Божественный мир)» онлайн - страница 30

-- Будет исполнено, моя госпожа, -- сказал лоснящийся человечек по-аморийски.

-- Дорогая, -- сказала София Юстина, -- познакомьтесь с мэтром Давидом, моим модельером и цирюльником.

-- Очень рада, -- прошептала Кримхильда, опустив глаза.

-- И я очень рад, моя красавица, -- благодушно заявил человечек, делая попытку поцеловать пальцы правой руки принцессы.

София рассмеялась.

-- Вы не стесняйтесь мэтра, дорогая. По рождению он стоит гораздо ниже вас. Он простой иудей. Будучи девятым ребенком в бедной семье, он был продан родителями в рабство. Мой отец как-то купил его, чтобы воспитать домашнего служку. Когда у Давида обнаружился художественный дар, отец отдал его на обучение дворцовым цирюльникам. И вскоре Давид превзошел их в искусстве...

-- Вы льстите мне, моя госпожа, -- в приятном смущении пробормотал мэтр.

-- ...Когда мне исполнилось пятнадцать лет, отец подарил мне Давида ко дню рождения. А два года тому назад я дала ему вольную.

-- У вашего сиятельства великодушное сердце, -- вставила Кримхильда.

-- Ну еще бы, -- хмыкнула София, -- мне потребовалось все мое великодушие, чтобы отпустить на волю человека, который сэкономил мне не одну тысячу солидов, а отец заплатил за его содержание только лишь сто солидов; мне же Давид достался и вовсе бесплатно! Хотя, конечно, с другой стороны, я могла его не освобождать. Во всяком случае, даже получив вольную, мэтр Давид предпочел остаться у меня в услужении.

-- А как же иначе! -- всплеснул руками мэтр. -- Найдется ли в целом свете лучшей госпожи, чем моя?!

-- Старый мошенник! Ты прекрасно знаешь, сколь нелегко иудею-вольноотпущеннику заиметь собственное дело в Темисии. Конечно, тебе много лучше жить у меня, на всем готовом!

Пока имел место такой разговор, мэтр Давид занимался довольно странной работой: он укутывал зеркала бархатными покрывалами.

-- Дорогая принцесса, оставляю вас в умелых руках моего достойного слуги. Исполняйте все, о чем он вас попросит...

-- А вы?.. Вы меня оставляете?! -- испуганно спросила Кримхильда.

-- Ненадолго, -- мягким, чарующим голосом промурлыкала София. -- Я скоро вернусь. Итак, слушайтесь мэтра, доверяйтесь ему! Он подарит вам тот сюрприз, о котором я упоминала.

Чуть не насильно усадив нарбоннскую принцессу в глубокое кресло, София Юстина плутовато подмигнула верному слуге и вышла вон.

* * *

Час спустя она вернулась в комнату цирюльника. Помимо Кримхильды и мэтра Давида, здесь появились младшие служки, ассистенты мэтра.

-- Ну, вот и я!

Принцесса Кримхильда посмотрела в ее сторону и обомлела. Голос казался знакомым, но женщину было не узнать.

Выступала София в ярко-красных сандалетах на очень высоком тонком каблуке; казалось удивительным, как вообще ей удается переставлять ноги, ведь ходила она почти что на кончиках носков. Выше подошвы и до самого таза ноги были совершенно открыты; едва заметная, скорее символическая, юбка из блестящей черной кожи плотно облегала совершенные бедра и ягодицы; сверх того, по бокам юбку рассекали глубокие разрезы, заканчивающиеся лишь на поясе у талии. Этот пояс из белой кожи скрепляли изящные пряжки в виде крылатого коня, Пегаса, высеченного из цельного пиропа и оправленного в золото. Выше лилейного пояса, сливаясь с ним, шла белая, словно алебастровая, полоска обнаженного тела. Второй пояс, такой же ярко-красный, как и сандалеты, обтягивал тело под грудью. Он удерживал роскошную рубаху из карминного атласа; на груди эту короткую рубаху скрепляла единственная фибула-застежка в виде камеи все того же аватара Пегаса, небесного покровителя Софии Юстины. Ворот атласной рубахи лежал свободно, обнажая тонкую, как у младого лебедя, шею. Удлиненное лицо с острым волевым подбородком было отмечено печатью врожденного аристократизма, прелесть его лишь подчеркивали крохотные серебрянные блестки, рассыпанные по нему. Главными украшениями этого лица были, конечно же, огромные черные глаза, подведенные сурьмой и перламутром, и изумительно очерченные губы; яркий карминный их цвет удачно дополняли блестки, создавая ощущение высокой чувственности. Блестящие смоляные волосы были уложены курчавыми волнами, а скрепляла их золотая княжеская диадема с танцующим Пегасом. Наконец, на запястьях атласная рубаха была заправлена в перчатки все того же карминного цвета, обтекавшие длинные изящные пальчики подобно второй коже.