Читать «Пушкин - это Россия» онлайн - страница 8

Из чего это явствует? Давайте рассуждать, Анна гостила в Тригорском у своей тетки П. Осиповой. Пушкин, живший по соседству в Михайловском дружный с семейством Осиповых, ежедневно приезжал или приходил в Тригорское и ежедневно виделся с Керн. В канун отъезда Керн Пушкин подарил ей «Я помню чудное мгновенье…». Вот как рассказывает об этом сама Анна Петровна:

«На другой день я должна была уехать в Ригу вместе с сестрою А. Н. Вульф. Он пришел утром и на прощанье принес мне экземпляр II главы „Онегина“, в неразрезанных листках, между которых я нашла вчетверо сложенный почтовый лист бумаги со стихами: „Я помню чудное мгновенье…“ Когда я собиралась спрятать в шкатулку поэтический подарок, он долго на меня смотрел, потом судорожно выхватил и не хотел возвращать; насилу выпросила я их опять; что у него промелькнуло тогда в голове, не знаю».

Будем доверчивы и предположим, что все было так, как описала это Керн. Тогда все подтверждает, что «Я помню чудное мгновенье…» действительно адресовано Керн. Все поведение Пушкина изобличает в нем пылко влюбленного и приносящего любимой свое только что созданное для нее творение. Есть и объективные показатели, и опять из области сопоставлений. Вот они: Пушкин вкладывает свой «поэтический подарок», как называет стихотворение Керн, в книжечку, содержащую вторую главу «Евгения Онегина».

Во второй главе есть, как я уже упоминал, мотивы, образы и даже строки, прямо заимствованные Пушкиным из своего раннего отрывка «Дубравы, где в тиши свободы…»

Намереваясь подарить уезжающей Керн эту главу, Пушкин мог, перелистывая ее, вспомнить, откуда он взял некоторые строки о первой любви Ленского. Отрывок этот встал перед его глазами, и он написал сходное по настроенности и даже по фразеологии с первой строфой стихотворение «Я помню чудное мгновенье…» — этот гимн влюбленного. Таким образом «Евгений Онегин», «Дубравы, где в тиши свободы…», «Я помню чудное мгновенье…» и Анна Керн сливаются в одно поэтическое целое.

Значит, «Я помню чудное мгновенье…» действительно написано для Керн пылко влюбленным в нее молодым поэтом, и все, вплоть до сцены неуравновешенноревнивой пылкости поэта при поднесении подарка, строго соответствует действительности…

Все… кроме одной, незначительной на первый взгляд, но немаловажной в данном случае детали. Дело в том, что, по словам Керн, Пушкин делает ей свой «поэтический подарок», вкладывая меж неразрезанных страниц второй главы «Евгения Онегина». А между тем, этого как раз и не могло быть, а значит, и не было, потому что описанное Анной Керн происходит в точно датированное время, в июле двадцать пятого года, а вторая глава «Евгения Онегина» впервые вышла, что тоже датировано, только в октябре следующего года, и, следовательно, параллели второй главы через отрывок «Дубравы…» с «Я помню чудное мгновенье…» в данном случае отпадают.

Пушкин действительно мог в июле двадцать пятого года поднести Керн свой «поэтический подарок», вложив его в главу «Евгения Онегина», но это могла быть только вышедшая пятью месяцами раньше первая глава романа, не имеющая прямого отношения ни к отрывку «Дубравы…», ни к стихотворению «Я помню чудное мгновенье…». Не может ли это послужить основанием для возвращения к той версии, что это стихотворение написано не в ночь перед отъездом Керн и не к ней обращено?