Читать «Черные листья» онлайн - страница 470

— Ха! — воскликнул Лесняк. — Вот ее настоящий человек и возненавидел бы.

— Тогда не полюбил бы. Нельзя сразу и любить, и ненавидеть. Или то, или другое. До конца…

— До конца, — сказал Лесняк. И подумал: «Это она о Павле… Он и есть такой, Пашка Селянин. Настоящий…»

3

А Павел вдруг вспомнил вчерашний день. Даже не день, а тот час, когда они все — все, кто ставил Устю на ноги, — поднялись из шахты и неожиданно увидели группу людей, стоявших чуть поодаль и о чем-то оживленно беседовавших.

— Ого! — воскликнул Богдан Тарасович Бурый. — Гляди-ка, Павел Андреевич, кого на нашу «Веснянку» занесло! Андрей Тихонович Гаценко с «Южной», Михаил Павлович Чих, Уваров с «Аютинской» и Василь Васильич Ямнов… А вон, рядом с Костровым, кто это? Кажется, Андрей Васильевич Белов с «Нежданной»? Чего это они к нам?

— Семинар какой-нибудь, — предложил Лесняк. — Обмен опытом…

— При таком-то параде? — усомнился Бурый.

Они действительно были в парадной форме, при всех орденах и медалях, и что-то в этом было необычное, что-то торжественное. Четверо из них — Чих, Ямнов, Гаценко и Белов — Герои Социалистического Труда, пятый — Анатолий Ефимович Уваров — тоже знатный горняк, и всех их Павел хорошо знал и не переставал удивляться их поразительной скромности и той простоте, с которой они относились к людям.

Про себя Павел называл их полководцами. Называл так без тени зависти, даже с какой-то гордостью и, часто думая об их славе, старался понять, что есть в каждом из них, кроме сгустка воли и того огромного опыта, которым они всегда щедро делились? Что?

Вот к ним подошел Кирилл Каширов, и Павел увидел, как Уваров первым протянул Кириллу руку. Первым, хотя…

Хотя однажды Кирилл ни за что ни про что обидел этого человека. На «Аютинской» проходил митинг, и Грибов сказал:

— Анатолий Ефимович Уваров добился со своей бригадой наивысшей производительности труда — тысячу двести тонн угля на одного человека в месяц. Это, товарищи, большая победа, это, если хотите, еще одна славная страница, вписанная в историю развития нашей угольной промышленности!

Уварова все поздравляли, а когда они вышли из Дворца культуры, Кирилл, взяв его под руку, вроде бы доверительно заметил:

— В наше время только так и можно: или до конца закручивать пресс, или всю жизнь оставаться в тени.

Уваров остановился, спросил:

— Что ты имеешь в виду? О каком прессе речь?

— А разве ты не выжимаешь соки из рабочих своей бригады? Тысяча двести тонн в месяц на живую душу — это что?.. Да ты не сердись, я тебя не осуждаю. И тоже искренне поздравляю…

Слово в слово слышавший этот разговор, один из рабочих бригады Уварова вдруг спросил у своей супруги:

— У тебя в сумочке есть зеркальце? Дай.

Взял это зеркальце, подошел к Кириллу и предложил:

— Поглядите на себя, товарищ Каширов.

Ничего не подозревавший, Кирилл взглянул на себя и спросил:

— А что?

— Больно уж лицо у вас почернело. Отчего бы это? Может, от зависти?

Вряд ли Уваров напрочь забыл обиду — такое забывается не сразу. И все же вот первым протянул Кириллу руку, словно ничего между ними и не было. Почему?