Читать «Газета Завтра 342 (25 2000)» онлайн - страница 53

Однако вернемся к статье В.Нилова и к протесту против нее трех членов редколлегии. По-моему, редакция поступила разумно: пригласила высказаться читателей. Они живо откликнулись, их письма напечатаны в восьмом номере журнала за прошлый год. Причем в противоположность несокрушимо согласному хвалебному хору пяти литературных знаменитостей, о котором говорилось, на этот раз редакция дала возможность выразить разные точки зрения. Разумеется, у Солженицына нашлись почитатели, но, увы, доводы их оказались однообразны и неубедительны, главный из них — "патриоты бьют по патриотам".

Но в целом в подборке писем преобладали совсем иные суждения. Вот несколько выдержек. А.А.Сидоров: "Это общечеловек горбачевского типа, обладавший определенным талантом литератора, но растерявший его в антисоветской злобе... Я лично был бы совершенно безразличен к нему, если бы он в угоду русофобам не поддержал клевету на Шолохова"... С.И.Анисимов: "Этого "художника и мыслителя" можно с полным правом назвать одним из самых заслуженных могильщиков страны... Никаких чувств, кроме ненависти, я к нему не испытываю... За то, что произошло у нас и с нами, вина его так огромна, что ему ничем её не искупить, и он не заслуживает никакого снисхождения..." Софья Авакян: "Он — враг моей Родины. Он употребил все свои силы, весь свой холодный, расчётливый фанатизм на её уничтожение, а потому он мой личный враг на самом сокровенном уровне моей души, такой же враг, как Гайдар, Чубайс, Ростропович. И я ненавижу его... Я испытываю почти физическую боль, когда пытаются прислонить его хоть каким-то бочком к Толстому..."

Казалось бы, достаточно было одного лишь напоминания о злобном и самом активном участии Солженицына в травле Шолохова, чтобы опомниться. Ведь Распутин же устно и письменно многократно объяснял нам великое значение творца "Тихого Дона" в нашей литературе и твердил о своей неизбывной любви к нему. А Солженицын давно исходит ненавистью даже к его внешности: "Невзрачный Шолохов... Стоял малоросток и глупо улыбался... На трибуне он выглядел еще ничтожнее". Одно это должно бы, как током, ударить руку патриота России и её литературы, если она невзначай протянулась вдруг за премией.

На веку Солженицына были два огромных исторических события — Отечественная война и ельцинская контрреволюция. И в обоих случаях, все рассчитав, взвесив, устроив, он изловчился явиться с опозданием: на фронт попал только в мае 1943 года, после Сталинградского перелома, когда всё определилось, и война была уже совсем не та, что в 41-м, да и в 42-м; и вернулся из Америки лишь после того, как всё определилось и стало для него вполне безопасно... А Шолохов всю жизнь был на переднем крае, и своими бесстрашными хлопотами в 1932 году столько земляков спас от голодной смерти, столько в 1937 году вызволил из неволи, столько великого таланта, жара души, да и собственных денежных средств отдал на благо соотечественников, что сказать о нем "палаческие руки" мог только... Предлагаю читателям самим найти здесь подходящее слово для человека, способного на это: у меня цензурных слов нет.