Читать «Лети к своим собратьям, ворон» онлайн - страница 2

Поэтому, разумеется, мои герои могут рассказать обо всём этом совсем иначе; они вспомнят то, что я, возможно, забыл, и запамятовали то, что запомнилось мне.

Итог, в любом случае, будет одинаков.

Чтобы не путаться, на протяжении всей истории я сохранил название Камусфеарны, хотя неизбежно с учётом точного местоположения двух других маяков, Орнсэя и Кайлиакина, любому любознательному читателю становится очевидным, что Камусфеарна - это Сандейг, на побережье Шотландии милях в пяти от селения Гленелг. Настоящее название дома на дороге в миле от моего дома на берегу не Друимфиаклах (что означает "край зубов"), а Тормор; а семья, жившая там, носила фамилию Маклеод: Джон Дональд и Мэри Маклеод с детьми. Маклеоды теперь уехали, а сыновья их уже взрослые, они оба женились, и у них свои семьи.

Опустив эти иносказания, раскрывается, так сказать, последний из моих нехитрых секретов.

И наконец, должен заметить, что несмотря на почти очевидные свидетельства об обратном, ни одна часть из семнадцати глав этой книги не была написана с оглядкой на события, описанные в кратком эпилоге. Всего лишь тот абзац и заголовок главы 17 - это всё, что я добавил после 20 января 1968 года.

Маяк Кайлиакин Июль 1968 года Гейвин Максвелл 1 РЯБИНОВОЕ ДЕРЕВО

Поздней осенью 1966 года в один ветреный бурный день я стоял на крутом обрыве над домиком у берега моря, который назвал Камусфеарной в "Кольце светлой воды" и который когда-то был моим домом. Как бы из далёкого прошлого, но только взором я узнал небо, море и белые песчаные пляжи между островами, наполовину обнаженные при отливе: в них не осталось ничего из того, что мне хотелось бы вспомнить.

Резкие, проникающие образы прошлого, стучавшиеся в двери моего сознания, были чуть ли не болезненны, и я старался отогнать их.

Тёмно-синее море было почти черным, гребни волн - короткими, белёсыми и злыми. С юго-востока дул ветер силой в девять баллов, нагоняя огромные серые тучи, которые как бы перегоняли друг друга и оставляли между собой прорехи, сквозь которые яркие лучи солнца выхватывали то кусок пляжа, то холм, то остров. За проливом Слит, где рыбацкий баркас тяжело шел по волнам, высоко разбрасывая бортами белую пену, основания гор на Скае были припорошены снегом, а вершины их неподвижно белели на фоне тёмного серого неба. Чайки скользили на сыром ветру, тоже белые, но ветер был слишком крепок, и они не могли твёрдо держаться своего курса, скользили, вздымались, падали и кружились, пронзительно перекликаясь, когда порывы ветра разбрасывали их. По проливу, словно пена среди пены прошел небольшой косяк китов, небольших животных длиной метров по десять. Раньше бы я воспрянул, заинтересовался бы их видом, конкретно определил бы отряд. Атеперь, глядя на них, я считал их не более чем преходящей помехой в воде, почти что чем-то посторонним.

Я смотрел вниз на Камусфеарну и полагал, что прощаюсь с ней навсегда после восемнадцати лет. Вдруг налетел резкий порыв града, я поднял капюшон своей штормовки и прижался спиной к крутому берегу обрыва. Но от ветра укрыться не удалось, ни от какого ветра теперь уж не укроешься, и я вдруг отчетливо осознал это.