Читать «Ироническая проза ч.2» онлайн - страница 30

 Пригородная электричка доставила друзей на станцию Дачная. Здесь они спешились и отправились по направлению к Олхе. Вообще, речка Олха - это одно из любимых мест отдыха иркутян и жителей города-спутника Шелихова: небольшая речушка, сбегающая с гор, стремительно несётся по Олхинскому плато, по долине имени самой себя меж двух рядов лесистых гор - а затем впадает в полноводный и коварный Иркут, который, в свою очередь, впадает в Ангару. Места на олхинских берегах живописные, и если летом пройти по извилистой тропинке, которая тянется вдоль берега, то обязательно, то тут, то там будешь натыкаться на яркие палатки отдыхающих и прогоревшие костровища - свидетельства того, что кто-то на этом месте уже отдохнул по полной программе. А в кустах возле костровищ непременно отыщутся и бутылки из-под водки, и пустые консервные банки, и прочие приметы того, что данное место располагает к душевным многодневным посиделкам под гитару у костра.

 Друзья брели по тропинке вдоль реки вверх по течению, постоянно цепляясь удочками за прибрежный кустарник и всецело доверяясь рыболовному чутью Куколкина. Дело в том, что, когда они покинули электричку и вышли на олхинский берег, Лёха задумчиво огляделся по сторонам, и заявил:

 - Идём выше по течению! Здесь - не рыбное место!

 - А по-моему, очень даже рыбное... - задумчиво произнёс Юрка. Он произнёс это только для того, чтобы показать, что и он - не лох какой-нибудь, что не лыком шит и кой-чего в рыболовных делах смыслит: одна мысль о том, что он сел в калошу, задав этот свой дурацкий вопрос про бурение лунок под июньским солнцем, не давала ему покоя. Но Куколкин опять срезал Юрку своими глубокими познаниями в данном вопросе:

 - Балда! Какое же оно - "рыбное"? Это же Фестивальная поляна! Здесь каждый год барды всякие свой фестиваль авторской песни проводят! Они здесь три дня подряд так голосят, что рыба пугается и уходит отсюда на всё лето! Так что, идём выше!

 Аргумент про бардов был весомым: Юрка и Мишка сразу же вспомнили Эдика Зольмана - вечного студента, неспешно учившегося на архитектурном факультете Политеха уже девятый год, и причислявшего себя к бардам. Когда на студенческих вечеринках в общаге Эдик брал в руки гитару и начинал петь неизменную свою песню "Милая моя, солнышко лесное!", в комнату неизменно врывалась комендантша и кто-нибудь ещё с целью спасти того, кого, по их мнению, здесь убивают самым гестаповским способом. Мишка и Юрка никогда прежде не бывали на фестивале авторской песни, но после слов Куколкина живо представили себе эту картину: вот здесь, на этой поляне, сидит полсотни Эдиков Зольманов - и каждый из них поёт песню "Милая моя, солнышко лесное". М-да...

 - И как они тут живут-то, после этого?... - задал вопрос Юрка.

 - Кто? Барды? - отозвался Лёха Куколкин.

 - Да нет, не барды, - Юркин голос был полон сочувствия, - медведи всякие, волки там... рыси, расомахи разные... белочки, зайчики... Бедняги!

 - Они каждый год топятся от отчаяния! - решил подшутить над другом Лёха, - особенно медведи! Во-он ту белую скалу видишь? Вот с неё-то они бросаются с горя в Олху, целыми семьями!