Читать «Енисейские очерки» онлайн - страница 54

С другой стороны в пылу написания рассказа никто не думает, для кого пишет. Пишет как выходит. И разговор этот нужен, чтобы уяснить, что виноват всегда писатель, и никогда читатель. И что больше никого и не существует. И повторю, все ворчанье о том, что в нынешней России нет места честному писателю — это из-за славы: что мало о тебе говорят, и из-за денег, что мало платят. А по-моему, если тебе повезло настоящим писателем родиться, то еще и приплачивать надо за это счастье. Вот пробираешься по повестухе и вдруг — неожиданная вершинка. Ты-то знаешь, откуда она, и что сам не при чем тут. Но зато какое счастье! Его уже никогда не забудешь и ни на что не променяешь. А если найдется кто-то, кто все твои вершинки повторит, пересчитает, не жалея санок и еще спасибо скажет, то не зря жизнь прожита. Поэтому береги читателя смолоду и не ропщи — мал золотник да дорог. А золотник у каждого свой, может быть для тебя это как раз те девчонки, что торгуют шампунем. Если конечно скажешь про них что-то такое, от чего они заплачут и тебе на плечо пушистую голову положат.

ДЯДЯ ИЛЬЯ (2)

28 сентября 2010 года в четверг понесло утрату село Бахта Туруханского района Красноярского края — умер Илья Афанасьевич Плотников. Бахта — село небольшое, дядя Илья — человек скромный, но показалось, опустел не только Енисей, но и вся Россия, почему — и объяснять не надо.

Родился 31 июля 1924 года в Бахте. Мать оставила семью, когда маленькому Илье было 3 года, сестренке 3 месяца — полюбила другого человека, который сошелся с ней, тоже оставив семью (выходит и в те времена бывало такое). Отец вскоре женился. Когда Илье было 9 лет, отца убило в тайге лесиной, и Илья остался с мачехой, сестренкой и сводными братьями-сестрами.

В ту пору детишек во всю привлекали для работы в колхозе. Придут: «Дай нам свою Машу или Дарью для подмоги» — «Пусть идет». И маленький Илья, учась в школе, подрабатывал то на рыбалке, то на сельхоз работах. В 12 лет, когда он отучился три класса, из школы пришлось уйти, не до учебы стало — слишком много работы, приходилось выживать, кормить малышей. Так и трудился на деревенском хозяйстве, да на рыбалке-охоте до войны, до 43 года. О его военной эпопее рассказано ниже в отдельном очерке.

Когда вернулся с войны — не нашел самого необходимого для таежной жизни: ни ружья, ни капканов, ни прочих ценностей. Все это у мачехи «злые люди» (имен не называл) в его отсутствие вытянули не мытьем дак катаньем, угрозами: «не дадим карточек». Все пришлось снова наживать.

После войны работал в колхозе. Были тогда направления: мясо-молочное животноводство, овощеводство (в основном капуста и картошка), рыбалка и охота. В колхозе работали не покладая рук, сметану, молоко, творог сдавали на пароходы по договорам, скотину под осень тоже отправляли — все вниз, на север, в Туруханск, Норильск.

Илья Афанасьевич трудился то завхозом, то учетчиком, даже раз председателем. Был честнейшим и дотошно-ответственным к цифрам и записям. Им буквально затыкали дыры: с весны ставили на невод руководить сплошь женской бригадой, усиленной ребятишками, (точно так же, как и им когда-то усиливали такие же бригады). Наступит горячая пора под осень, снимать-принимать капусту — бросят на сельское хозяйство. И так все время, то одно, то другое, дома почти и не бывал. А в колхозе строго было: как-то сняли кассу и не хватило двух копеек, собрали правление, влупили выговор, а это было серьезно.