Читать «Енисейские очерки» онлайн - страница 129

Нужно было еще найти Алексея в тайге, и решили что вертолет из Туруханска прилетит в деревню, возьмет сопровождающего, они полетят к Степану, и с ним найдут Алексея. Площадку Алексей присмотрел еще накануне, этот был тот самый мысок метрах в пятистах от избушки, где он таскал рыбу на спиннинг.

Пока все это решалось, ему полегчало, и снова закрутились в голове мысли, что надо было отлежаться и никого не будоражить.

Вертолет обещали вечером. Его ждали в деревне, все сидели на связи и ждали известий. Алексей утащил понягу, лыжи, беря все это в надежде вернуться и доохотиться, увел собак, за которых было обидно больше всего: он-то понятно, а они за что страдают? Собак он привязал к поняге и побежал в избушку за оружием по натоптанной в снегу тропинке, а когда возвращался, недалеко от площадки встретил собак — они, высунув языки и виляя хвостами, тащили понягу обратно. Потом он прибрал в избушке, поднял на лабаз какие мог продукты. Оставалась много рыбы и хлеб в прибитом к елке ящике — о хлебе он переживал особо: — может вернусь еще, или Степка, будет время, приедет.

В этот день вертолет так и не прилетел. Вертолетчики решили не залетать в деревню, а охотовед из Верхнеимбатска, куда они подсаживались по пути, неточно указал место, и Алексея искали в других избушках. Он слышал тарахтенье вертолета за хребтом, но ничего не мог понять и поделать, только стоял, сняв шапку и вглядываясь в закатное, цвета топленого молока, небо. В конце концов пришлось вернуться в избушку, затопить печку, достать с лабаза спальник и ждать утра.

Утром пилоты полетели к Степке. Мужики сидели на связи и матерились, Степка то и дело выходил на паберегу слушать, а потом вдруг быстро сказал: "Летит, мужики". Алексей упаковал рацию и пошел на площадку — в запасе было минут пятнадцать. Груз лежал на снегу: поняга, лыжи, оружие, мешок с рыбой — кормить собак, пока он будет в больнице, и гостинцы в деревню — сиги, два звена тайменя. День стоял солнечный, с редкими снеговыми облаками, голубым небом и неярким зимним солнцем. Еле сдерживая дрожь в ногах, Алексей стоял у края леса с собаками на веревке. Вертолет, хлопая лопастями, вскоре показался из-за лиственниц. Уже трепетали кусты, перехватывало дыхание от снежного ветра и рвались на веревке собаки, и в Алексее тоже все рвалось и трепетало, вилось жгучей каруселью, в которой будто сложилось святое облегчение всех тех, кого когда-то так же вызволяли из беды, все передряги этих трех недель и животный страх потерять навсегда тайгу.

Потом бортмеханик искал отброшенную понягу, а потом они полетели и было алюминиевое нутро вертолета, запах керосина, и врач — сухой прокуренный человек в толстых очках. Выяснилось, что в обрез горючего и они летят с собаками и всем барахлом в Туруханск. Поэтому не взяли и Степана: как тот не рвался в вертолет, ему пришлось указать точку на карте и остаться. Собаки, прижав уши, сидели у ног хозяина, сука все время лизала ему руку. Они летели невысоко над тайгой, то и дело входя в снежные завесы, темнели речки, вырастала сбоку покрытая редким остроконечным лесом гора, проползла тундрочка с табунком оленей, а потом широкая река с порогом и плывущей шугой, с желтым каменистым дном и водопадом мелкого притока, и большая белая гора, огибая которую текла эта река — все огромное и обворожительно дикое. И снова терялась тайга в опаловой дымке, несся горизонтально снег, и они все летели и летели, пока не показался в снежном тумане плоский Туруханск с черными трубами и антеннами и громадный серый Енисей с медленно ползущими ледяными полями.