Читать «Поведение» онлайн - страница 99

Следует иметь в виду, что «диаспорой» в указанном смысле слова можно назвать далеко не все национальные сообщества, волею судьбы оказавшиеся далеко от своей "исторической родины" и не желающие ассимилировать. Например, замкнутое, территориально ограниченное поселение какого-то народа на «чужой» территории вовсе не является «рассеянием». Такое сообщество может жить по законам одной из этических систем, в нем может сохраняться высокий уровень взаимного доверия, и т. п. Разумеется, между таким сообществом и окружающим миром возможны конфликты (национальные или даже межцивилизационные), но в данном случае речь идет о другом.^[104] Настоящая диаспора возникает, когда составляющие ее люди переходят^[105] на нулевую этическую систему, то есть начинают относиться к окружающим так, как это описано выше. Уровень взаимного доверия в таком сообществе падает, поскольку все его участники начинают понимать, что они могут ждать от окружающих буквально чего угодно. При этом сообщество или распадается, или перестраивается, приобретая характерные черты народа-диаспоры.

Отношения между народом-"хозяином" и живущим в нем народом-диаспорой обычно бывают достаточно сложные. Как уже было сказано, это полусимбиоз-полупаразитирование. Народы-диаспоры ведут себя в среде обычного народа примерно так, как микробы в теле человека. Иногда они полезны — как кишечная палочка, которая помогает переваривать пищу. Иногда они являются обычными паразитами, более или менее безвредными. В некоторых случаях они могут играть роль болезнетворных бактерий — то есть вирусов гриппа или холерных вибрионов. Один и тот же народ в разных обществах и в разное время может выступать в разном качестве: для какого-то общества эти люди играют роль кишечных палочек, для какого-то — возбудителей холеры. Более того, если само общество меняется, то могут измениться и функции народа-диаспоры: из полезного или хотя бы нейтрального он может превратиться в опасный, и наоборот. При этом сам народ-диаспора может и не изменяться: меняется общество, в котором он находится. Те действия народа-диаспоры, которые когда-то были безобидны или даже полезны, становятся разрушительными для изменившегося (или просто временно ослабевшего) общества.

Стоит обратить внимание на внутреннее устройство такого рода сообществ. Как правило, люди, входящие в них, боятся друг друга больше, чем чужих — поскольку ждут от «чужих» этически окрашенного поведения, а от «своих» чисто прагматического. Именно это обстоятельство может как разрушить подобное сообщество, так и (как это не парадоксально) сплотить его.

Дело в том, что подобные люди хорошо управляемы. Оказывая на них давление, можно не опасаться морального возмущения или желания отомстить. Напротив, они легко уступают силе, и всегда предпочитают «откупиться», если это дешевле. Политические силы, действующие в среде таких народов, состоят из людей, способных смотреть дальше других и хоть сколько-нибудь поступиться мелким своекорыстием. Как правило, они глубоко презирают "свой народ", который рассматривают в основном как орудие, с помощью которого они действуют. Для того, чтобы их сообщества не рассыпались, их управляющие структуры применяют разного рода методы давления на людей, иногда весьма изощренные. Результатом такого рода деятельности является возникновение системы взаимного давления и взаимного шантажа. В основном это давление оказывается через семейные каналы, через родственников и близких, через навязываемые долги и обязательства и т. д. и т. п. Эта система взаимного контроля может показаться со стороны проявлением "национальной солидарности", хотя это не так. Действительно, представитель такого народа будет оказывать определенные услугим «своим», даже незнакомым ему лично людям, но только потому, что он опасается нажить себе лишних врагов в своей среде. К тому же в большинстве случаев эти услуги ему лично ничего не стоят: он предпочитает оказывать их за счет окружающих.^[106]