Читать «Когда молчит совесть» онлайн - страница 277

Гамзаев тихо покачал головой, усмехнулся:

— Ты и вправду постарел, Башир, прямо даже в детство впал. Из-за чего нервничаешь? Успокойся, не кричи, мы и так прекрасно слышим друг друга.

— Ласковое слово дела не меняет, Муршуд. Мне для спокойствия иное требуется.

— Что, например?

— Прежде всего соблюдение дисциплины! Необходимо покончить с самоуправством, следует подходить к каждому заданию с точки зрения государственной выгоды. И еще! Не ставить подножки всему коллективу!

— Серьезные обвинения, Башир. Тут общими словами не отделаешься. Конкретно изложи суть своих претензий.

— А конкретно! Ты либо не знаешь полномочий комиссии и ее председателя, либо намеренно их нарушаешь!

У Гамзаева начисто пропал аппетит, и он стал заворачивать в газету свой «обед».

— Мне хорошо известны полномочия и комиссии, и ее председателя, — все еще примирительным тоном произнес он.

Но Башир по-своему истолковал этот тон Муршуда: виноват, мол, и пытается загладить свою вину. И он, возбужденный, бросился в новую атаку:

— А раз известно, должен знать, пока результаты проверки комиссии не обсуждены на специальном заседании ученого совета и не принято соответствующее постановление, у председателя нет никаких юридических прав отдавать распоряжения! Иначе это нарушает наш священный советский закон!

— Ошибаешься, если результаты проверки удовлетворяют комиссию и она совершенно уверена в правильности своего решения, то можно дать необходимые распоряжения. И ничего здесь нет такого, что противоречило бы закону!

— А если наоборот?

Словно ощущая недостаток кислорода, Гамзаев глубоко-глубоко вздохнул:

— Ты совсем меня допек, Башир, даже сердце заболело. Право, эти твои неаргументированные нападки больше напоминают разговор зеленщиков на базаре, чем ученую дискуссию.

Последние слова Муршуда Башир воспринял, как окончательную сдачу позиций, желание пойти на сговор, и остался очень доволен собой. «Вот негодяй, — победоносно размышлял он. — Сразу испугался! Думает, я от него отстану. Как бы не так! Я, видите ли, допек его! Да я сердце твое на клочки разорву, чтобы два трупа — и твой, и дружка твоего Сохраба — лежали на столах рядом. Дома ваши заставлю содрогнуться от плача!..»

Он закинул голову и выставил вперед Подбородок.

— Не надо уговаривать меня, Муршуд, — ехидно усмехнулся он. — Ты лучше ответь на мой вопрос. Говори, не бойся.

Но Гамзаев молчал, задумчиво глядя в лицо Башира. Он все прочел в его выпученных, пылающих гневом глазах. «Безжалостный ты человек, Башир! Безжалостный и бессовестный. От тебя всего можно ждать, ты ни перед чем не остановишься…»

— Что же ты молчишь?! — донесся до него чванливый голос Башира. — Я жду ответа!

— Отстань ты от меня, — устало сказал Гамзаев. — Некогда мне попусту перебраниваться с тобой.

— Ага! Раз не хватает у тебя смелости, я сам все скажу! — Он выпрямился и надменно поглядел на Гамзаева. — Ты хранишь в тайне от членов ученого совета решение комиссии и результаты проверки — это первое! Второе. Именем директора ты вынуждаешь работников проектного отдела трудиться день и ночь, чтобы подготовить срочный проект для Шамсизаде. И наконец, третье. Ты тайно посылаешь проект на опытный завод для проверки. Разве все это не нарушение закона? Разве это не самоуправление и не пренебрежение мнением коллектива?