Читать «Дождь будет» онлайн - страница 13

– А мы и на работу не пойдем!

Николай Иванович поднял руку, и шум утих. «Вот тебе и бабье радио! И когда только узнать успели?» – подумал он. Запрет на выдачу зерна колхозникам и в самом деле поступил от Басманова. Но Николай Иванович запер эту бумагу в сейф. И все-таки выдали «секрет».

– Я вам сказал, что завтра получите. А нет – наплюйте мне тогда в глаза.

– Ой, Николай Иванович! Смотри, нас много… Заплюем!

– А може, слюна у кого ядовитая? Глаза лопнут.

– Никола-а-ай Иванови-и-ич! – вдруг, покрывая бабий гвалт, ухнул кто-то со стороны речки хриплым басом.

Все оглянулись; там, на дощатой «лаве» стоял Терентий, сторож со скотного двора, и махал рукой. За разговором никто не заметил, как прошел он всю «лаву» и теперь стоял на самом конце, широко расставив ноги в резиновых сапогах, как будто в лодке плыл. Терентий был стар и худ, синяя распоясанная рубаха просторно висела на нем, как на колу.

– Ну, чего машешь? – крикнул ему председатель. – Иль сам не можешь подойти?

– Не могу! Далее поручня нет! Боюсь оступиться… Упора в ногах нету-у.

– Говори оттуда! Чего тебе?

– Басманов тебя разыскивает… В правлении сидит!

– Кто тебе сказал?

– Мяха-аник! Из клуба… Послал за тобой.

– А что он сам не прибежал?

– Грит, некогда. Аппарат разбирает.

– Я ему ужо разберу. – Николай Иванович длинно и затейливо выругался. – Ну, ладно, бабы, работайте! – и повернул к машине.

Но перед ним выросла сутулая широкоспинная баба Настя Смышляева. На ней был темный, в белую горошинку платок, повязанный плотно и низко, по самые глаза. Глядя куда-то в ноги председателю, она глухо и безнадежно спрашивала:

– Как же насчет паспорта, Николай Иванович? Иль моя девка пропадать на ферме должна?

– Пока у нас на фермах никто еще не пропал. И черти вроде не таскают людей. Вы вот до старости дожили. И ничего! Крепкая.

– Обо мне-то уж Арина мало говорила, – сказала баба Настя. – А ей двадцать один год. Пожить хочется.

– Ну, кто ей не дает? Пусть живет себе на здоровье.

– Ей замуж пора. А за кого она здесь выйдет? Небось других отпустил… Вон Маньку Ватрушеву.

– Так у Маньки аттестат, голова! Она среднюю школу окончила. В институт поступила. А твоя дочь прошла четыре класса да пятый коридор.

– А чем она хуже других? Дай паспорт! Хоть на фабрику устроится.

– Да не могу же я всех отпустить из колхоза! Кто же тогда землю останется обрабатывать? Небось вы-то недолго продержитесь. Вон, посмотри на своих подружек-то.

– Настя! Ну что ты человеку дорогу загородила? Отойди прочь! – крикнул кто-то из толпы.

– А мне что, подружки? Мне дите устроить надо, – упорно стояла на своем баба Настя. – Дай паспорт!

– Да не могу я, голова! Прав у меня таких нет. Севка, заводи машину! – Николай Иванович обошел бабу Настю и крикнул бабам на прощанье: – Вы хоть из болота вытащите тракториста.

И уехал.

– А зачем его тащить? – сказала Дуня-бригадирша. – Он в воде-то скорее проспится. Чай, не зима.

– И то правда. Пошли, бабоньки!

Басманов был всего на три года моложе Николая Ивановича, но На вид в сыновья ему годился. Этот был и сед, и лыс, оттого брил голову, а Басманов еще черноволос, подтянут, с жарким взглядом желтых монгольских глаз на широком скуластом лице. Обоим им перевалило за сорок; но Николай Иванович и телом раздался, и осел на месте, а Басманов круто шел в гору.