Читать «Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг. Идиллия» онлайн - страница 15

– Вишь, по комъ вое, – говоритъ ей разъ сосѣдъ Никита, – конопатаго чорта то какъ жалѣя, какого добра не видала, – пошутилъ онъ.

Такъ какъ вскинется на него. Хотѣлъ онъ было поиграть съ ней – куда.

– Конопатый, да лучше тебя, что ты чистый, а вотъ что тебѣ отъ меня.

Да какъ ткнетъ ему пальцемъ подъ носъ. Оно точно, Евстратъ-то ея конопатый былъ и изъ себя нескладный, длинный, грубой, неразговорчивой мужикъ былъ. Только что здоровъ, противъ него силой другого по деревнѣ не было, и хозяинъ иастоящій былъ. Даромъ что молодой, отецъ его однаго, бывало, за всякими дѣлами посылаетъ. Что я, что Евстратка, все одно, говоритъ. И Евстратка жену еще пуще любить сталъ, только въ одномъ скучалъ, что дѣтей не было. Бывало и старуха скажетъ:

– Что не рожаешь, буде гулять-то: порадовалась бы, хоть внучку покачала, Маланьюшка, право.

– A развѣ я бы не рада, – скажетъ, – ужъ и то людей стыдно. Намеднись и то Ризунова изъ церкви съ младенцомъ прошла, молитву принимала; всего второй годъ замужемъ. Такъ у ней небось мужъ дома живетъ.

Извѣстно, годъ-другой погулять бабѣ не порокъ, ну, а какъ баба то ражая, въ самой порѣ, a дѣтей не рожаетъ, и народъ смѣяться станетъ.

Отъ этаго Маланьѣ на третій годъ пуще тошно стало, какъ свекоръ мужа на все лѣто въ работу за 100 верстъ отдалъ. Сына за 120 р. отдалъ, а работника нанялъ за 32 р. да рукавицы. Хозяину разсчетъ, a бабѣ горе. Взвыла баба, какъ проводила его, какъ будто сердце что чуяло. Какъ по матери родной убивалась.

И пѣсня поется: «Безъ тебя, мой другъ, постеля холодна».

<Дѣло молодое, жаркое, въ самомъ соку баба, всегда съ народомъ, съ молодыми ребятами на работѣ съ утра до поздней ночи. Тоже и мясо ѣла. Тотъ пристаетъ, другой пристаетъ, а мужа черезъ три мѣсяца жди>. Днемъ смѣется, смѣется съ народомъ, a послѣ ужина схватитъ, сердешная, постель да къ солдаткѣ въ чуланъ. Страшно, – говоритъ, – Настасьюшка, одной. Да еще все просится къ стѣнкѣ. Все, говоритъ, – чудится, что вотъ вотъ схватитъ кто меня за мои ноженки, потащитъ меня – боюсь страхъ. – A сама не знаетъ, чего боится. И баба кажись не таковская, чтобы побояться чего нибудь.