Читать «Журнал «Вокруг Света» №08 за 1986 год» онлайн - страница 20

...Прибежали с гулянья маленькие внуки хозяев, и изба словно раздвинулась, раздалась плечами, окрасилась ровным апельсиновым светом от абажура. Зашумел самовар, выбрасывая к потолку колечки пара. Старцев взялся за гармонь.

На следующее утро Иван Васильевич повел меня в новый поселок. И повел не той дорогой, что мы вчера шли с Анатолием, а в обход, окольной, одному ему известной тропинкой, по которой в детстве он гонял коней на водопой.

— Здесь часовня когда-то стояла староверская. Историческое дело!

Старухи мужиковские по праздникам в ней моленья устраивали. Деньги здесь хранили, свечи, хоругви, полотенца пестрядинные... А там мы бруснику брали. Ведрами брали, двуручными корзинами. Брали, брали и не могли набраться. Что, не верите? Да хоть у женки моей спросите...

Голос его на свежем воздухе потерял свою ударную силу, и все же стайка синиц предусмотрительно перелетела на другую березу.

— А вот там коттеджик стоит зеленый, видите? Моя, между прочем, работа. Первый дом нового Мужикова.— Так же, как и я, Иван Васильевич еще не освоил название Белореченск, хотя и считался первожителем нового поселка.

Взглянув на Пинегу, я определил по знакомым ориентирам, что именно по этим местам мы бродили когда-то с Мысовым и Старцевым-старшим, продирались сквозь заросли крапивы и жалкого, рахитичного осинника, и ни одна примета не выдала тогда, что здесь когда-то жил человек. Василий Васильевич помалкивал, высматривая среди перепутанных трав стебельки зверобоя, мяты и чистотела. А сам я не мог отличить таежные джунгли от той буйной поросли сорной травы, которую оставляет после себя человек, точнее, брошенное человеческое жилье. Природа взяла обратно отвоеванное человеком пространство... И не каждый, наверное, догадался бы, посетив на склоне лет родные места, что эту брошенную полоску земли он исходил в детстве босыми ногами, бегал по ней в школу, на рыбалку, провожал девушку и по ней же ушел из отчего дома искать свою судьбу и призвание.

Сын Старцева, Иван Васильевич, дважды уходил из Мужикова и теперь вот снова вернулся, наверное, навсегда.

— А с чего все началось? — спросил я у него и по глазам понял, что он уже давно ожидал этого вопроса.

— В 74-м году я работал техником-лесоводом и жил в Паловой. А как батьку похоронили, меня сюда призвали. До этого здесь не одна экспедиция поработала — и из Гипролестранса, и из Архлесстроя, и бетонка с Северной Двины была почти построена. Третьего апреля получил донесение — приезжай за машиной ЗИЛ-131. И вот с сыном Колькой мы пригнали эту машину из Двинского, груз кой-какой доставили, оборудование. И стал я здесь чем-то вроде сторожа.

Потом баржи пришли по большой воде, выгрузили мы трактора, горючее, стройматериалы. И Мовсесян Рафаил Багдасарович пожаловал, управляющий Архлесстроя. «Давай,— говорит,— Старцев, забивай колышки, размечай поселок. Будешь его первостроителем. И оформим мы тебя мастером Пинежского стройучастка». Историческое дело! Я — что, я не против! «Только,— говорю,— сначала дорогу на Палову прорубить надобно, четырнадцать километров с половиною, ежли по прямой. Без этой дороги нам никак нельзя. Хватит жить раками-отшельниками, как доселе тут жили. Где кончается дорога, там и жизнь кончается». А Мовсесян сердитый, голос у него громкий — весь в меня: «Дороговато выйдет, товарищ Старцев, не потянем, пожалуй». А я ему. «Надо потянуть, Рафаил Багдасарович, обязательно надо. Дорого стоит дорога, а бездорожье обойдется в тысячу раз дороже. Сельсовет где? — спрашиваю.— В Паловой! Ремонтные службы где? В Паловой! Школа-восьмилетка где? Тоже в Паловой! Так что эти четырнадцать километров вам сама жизнь планирует...» Убедил начальника!