Читать «Дети (рассказы)» онлайн - страница 10

   Маша вдруг неприятно краснеет и начинает трясти головой.

   -- Ночью?

   Швея Клавдия щелкает ногтем по натянутой нитке и говорит, поджимая губы:

   -- Стыдно барышням пустяки болтать. Вот Марья Петровна пойдут и тетеньке пожалятся.

   Лиза вся съеживается и отходит к последнему окошку, где живет канарейка.

   Канарейка живет хорошо и проводит время весело. То клюнет конопляные семечки, то брызнет водой, то почешет носик о кусочек извести. Жизнь кипит.

   "И чего они все на меня сердятся?" -- думает Лиза, глядя на канарейку.

   Будь она дома, она бы заплакала, а здесь нельзя.

   Поэтому она старается думать о чем-нибудь приятном.

   Самая приятная мысль за все три дня, что она живет у тетки, -- это как она будет рассказывать в пансионе Кате Ивановой и Оле Лемерт про ананасное мороженое, которое в воскресенье подавали к обеду.

   "Каждый вечер буду рассказывать. Пусть лопаются от зависти".

   Подумала еще о том, что вечером приедет "сын Коля" и будет с кем поиграть.

   Канарейка уронила из клетки конопляное семечко, Лиза полезла под стул, достала его и съела.

   Семечко оказалось очень вкусным. Тогда она вытащила боковой ящичек в клетке и, взяв щепотку конопли, убежала вниз.

   У тетки опять сидели дамы, но Лизу не прогнали. Верно, уже успели переговорить про левую жену.

   Потом пришел какой-то лысый, бородатый господин и поцеловал у тетки руку.

   -- Тетя, -- спросила Лиза шепотом, -- что это за старая обезьяна пришла?

   Тетка обиженно поджала губы:

   -- Это, Лизочка, не старая обезьяна. Это мой сын Коля.

   Лиза сначала подумала, что тетка шутит, и хотя шутка показалась ей не веселой, она все-таки из вежливости засмеялась. Но тетка посмотрела на нее очень строго, и она вся съежилась.

   Пробралась тихонько в девичью, к канарейке.

   Но в девичьей было тихо и сумеречно. Маша ушла. За печкой, сложив руки, вся прямая и плоская, тихо хандрила швея Клавдия.

   В клетке тоже было тихо. Канарейка свернулась комочком, стала серая и невидная.

   В углу, у иконы с розовым куличным цветком, чуть мигала зеленая лампадка.

   Лиза вспомнила о покойнике, который по ночам носит подарки, и тревожно затосковала.

   Швея, не шевелясь, сказала гнусавым голосом:

   -- Сумерничать пришли, барышня? А? Сумерничать? А?

   Лиза, не отвечая, вышла из комнаты.

   "Уж не убила ли швея канарейку, что она такая тихая?"

   За обедом сидел "сын Коля", и все было невкусное, а на пирожное подали компот, как в пансионе, так что и подруг подразнить нечем будет.

   После обеда Маша повезла Лизу в пансион.

   Ехали в карете, пахнувшей кожей и теткиными духами. Окошки дребезжали тревожно и печально.

   Лиза забилась в уголок, думала про канарейку, как той хорошо живется днем над кудрявой геранью, подпертой лучинками.

   Думала, что скажет ей классная дама, ведьма Марья Антоновна, думала о том, что не переписала заданного урока, и губы у нее делались горькими от тоски и страха.

   "Может быть, нехорошо, что я взяла у канарейки ее зернышки? Может быть, она без ужина спать легла?"