Читать «Беспокойное соседство: Русская Православная Церковь и путинское государство» онлайн - страница 33

Наконец, если перейти к модели взаимодействия власти и Церкви как независимых идеологических центров, существует мнение, что начало путинского правления характеризуется сближением идеологии Церкви и идеологии общества и государства.

Крайний консерватизм в Церкви до сих пор остается отражением ее маргинального положения в обществе… Более того, динамика «православной консолидации» во многом оказалась в русле общей динамики российского политического сознания, разочарованного неудачами реформ и не готового к демократической «культурной революции». В наглядно проявившемся с начала путинского периода стремлении к консолидации общества, к «собиранию государства» и ограничению свободы, «которую мы не сумели переварить», Церковь стала силой, в значительной мере определившей этот поворот. В этом смысле она оказалась вовсе не инертной массой, а институтом, тонко чувствующим и даже направляющим общественные веяния^[120].

Разумеется, внутренняя динамика в Церкви не может не коррелировать с динамикой всего общества. Иное дело, что механизм взаимовлияния неясен. Чаще всего утверждается, что общество (и государство) гораздо сильнее влияет на внутреннюю жизнь Церкви, чем наоборот.

Нам же кажется, что именно в идеологической области государство сейчас не очень-то совпадает с Церковью. Нельзя не заметить, что, по сравнению с последними годами ельцинского правления и первым годом путинского, российская власть теперь лучше знает, чего хочет, в том числе – от общества. С другой стороны, Церковь все откровеннее настаивает на предоставлении ей больших возможностей влияния на то же общество. Но хотят-то Кремль и Патриархия от обществ – разного, и по сравнению с 1999-2000 годами эта разница стал больше.

Тогда Россия была «примаковской» – левоцентристской во внутренней политике и жестко антизападной во внешней. Это вполне гармонировало с позициями Патриархии – довольно левым пониманием социально-ориентированной экономики и антилиберальной доктриной митр. Кирилла. С тех пор Путин свернул (пусть очень ограниченно) направо в экономике и после 11 сентября довольно определенно переориентировался на Запад в международной политике, а вот РПЦ осталась на тех же позициях. В области идеологии позиция Патриархии только упрочняется (см. выше), а в области экономики левоцентристская ориентация снова была подтверждена в декабре 2002 года на седьмом Всемирном русском народном соборе, темой которого стали «Вера и Труд».

Церковь последние десять лет медленно, но верно дрейфует прочь от любых либеральных веяний, и в обозримом будущем изменить направление этого движения будет очень трудно, если вообще возможно. Государство же в последние годы сочетает в самом себе противоречивые в этом смысле тенденции.