Читать «Портрет огнем» онлайн - страница 11

Отбили налет. Дашутку мы с Алешей еле отыскали. Забилась со страху в канаву. Эх ты, с вечера молодежь, а утром не найдешь!

– Цела? – спрашиваю.

– А что мне сделается? – отвечает.– Только ноги промочила в канаве.

Садится на подножку, разувается, снимает свои ботинки – у нее такие прегромадные были, лыжные, американские, откуда уж, не знаю – и выливает из них воду, чуть не по ведру из каждого.

– Залезай,– говорю,– обратно, заворачивайся в кожух, обсыхай. Можешь в самый вагон забираться. Теперь у нас вход и выход свободный. Двери-то вон вывернуло. Прощай все наши замки, пломбы!

Влезла она в вагон.

– Ой, – визжит, – тут книжки какие-то!

– Ну и что? – говорю. – К чему визг? Книжек не видала?

Я не помню, вам-то я сказывал вначале иль тоже не сказал, что вагон-то наш учебниками гружен был? Ну, буквари там, арифметики, географии, задачники, примеры всякие.

Этот вагон народный комиссар всеобщего образования товарищ Потемкин из Москвы послал в освобожденные районы, откуда немцев повытурили. Дети тут два года не учились, немец все книги пожег. Да чего вам говорить, вы это лучше меня знаете. Вот сразу и послали из Москвы освобожденным ребятам в подарок восемьдесят пять тысяч учебников.

Ну, я так считал, что говорить, какой у меня груз, не стоит. Тут эшелоны со снарядами, составы с танками идут, воинские поезда следуют, фронтовые маршруты, а я с букварями полезу. Неуместно. Груз чересчур деликатный. Какой-нибудь дурак еще обидится, и может скандал произойти.

А теперь уж скрывать как же? Все наружу, всем насквозь видно.

– Плохо дело, – говорю, – Клоков! Теперь нас куда-нибудь отставят на тридесятый путь, и ожидай там своего череду.

А на воле уже светает. Пошел я к начальнику станции. Тот меня к военному коменданту направил. Так, мол, и так, объясняю я коменданту. Имею назначение от самого главного комиссара всенародного обучения и просвещения, дети освобожденные ждут, груз крайней важности, такой груз надо бы по зеленой улице пустить, как на дороге говорят, чтобы везде зеленый семафор был, путь открытый. Ставьте нас в первую очередь.

А комендант смотрит на меня красными глазами, видно, уже сам ночи три не спал, сморился человек. И, конечно, сперва слушать не хочет:

– Что такое, тут у меня без вас пробка, четвертые сутки расшить не можем. Все забито до крайности. Сейчас срочный эшелон к фронту следует, а вы тут с вашими арифметиками да грамматиками! Подождут ваши дважды два четыре. Ничего им не сделается. А то завтра прибудет еще вагон с какими-нибудь сосками, слюнявками да распашонками, и тоже изволь гнать их без очереди?

Я уж не знаю, как мне на него воздействовать. Только вдруг слышу сзади голос такой солидный:

– Товарищ комендант, боюсь, что дети не по вашему графику растут. Если вы ничего не имеете против, я прицеплю этот вагон к своему составу.

Поворачивается и уходит. Посочувствовал, а сам на меня и не посмотрел даже. Дескать, ничего особенного не сказал. Вот золотой человек!