Читать «Ванина родинка» онлайн - страница 5

Ваня был очень благодарен вечернему солнцу за то, что оно, заливая комнату розовым светом, лишало возможности заметить яркий румянец, в который вогнали мальчика быстрые слова Аглаи. Он не успел опомниться, как его увели в соседний покойчик и, сидя на неудобном, низком пуфе, не зная куда девать высоко-поднявшиеся коленки, он равнодушно (вдруг — смертельно равнодушно), будто за кем чужим, следил в зеркале при свечах, как невидные в отражении руки изменяли его лицо. И только, когда из глубины стекла на него глянуло новое лицо, которое ему понравилось и не показалось своим обычным, он встал, обернулся и поцеловал руку Аглаи Николаевны. Та же беззвучно смеялась: и глаза, и рот, и маленькая ручка в перстнях, и серое с зелеными полосками платье — все, казалось, трепетало от тихого смеха. Эспер Петрович не пел арию Далилы, но с каким-то тайным довольством ходил по столовой, не расспрашивая Ваню, а будто ожидая его признания. Он, очевидно, хорошо знал своего племянника, потому что не прошло и двух минут, как Ваня заговорил от окна.

— Вот видишь, дядя, ты беспокоился о моем здоровье, теперь все прошло. Я тебе очень благодарен.

— За что, мой друг!

— За то, что ты меня познакомил с Аглаей Николаевной!

— Ах так! Не стоит благодарности; я сам очень рад. Не правда ли, милая женщина?

— Ax, очень. Такая тонкая, образованная, с таким вкусом.

Дядя похлопал его по плечу молча и позвонил, чтобы давали полотенца, так как наступил час купания. От прозрачной, пронизанной солнцем зеленоватой воды вся купальня казалась зеленой, — зеленым казался и узкий залив озера, где отражалась зелень густых берез. Зайчики бегали по досчатым стенам, попадая иногда на ногу, спину, грудь купальщиков. Заметив, что Ваня смотрит, скосив глаз, себе на плечо, Эспер Петрович спросил:

— Что ты смотришь так?

— Ничего, — ответил Ваня, покраснев, и видя, что молчанием другой как бы продолжает свой вопрос, добавил:

— У меня тут родинка.

— Ну и что же?

— Больше ничего.

 Дядя тоже посмотрел и, вдруг распустившись в улыбку, спросил:

— Аглая ее не видала?

— Что вы, дядя! Ведь для того, чтобы ее было видно, мне нужно снять рубашку.

— Ты прав: я не сообразил, — как-то странно промолвил Эспер Петрович, будто про себя.

 С купанья нужно было возвращаться мимо Комаровых. Ваня теперь всегда спешил скорей миновать это место, опасаясь случайных встреч. Но если можно избежать случайностей, трудно, без ненужной грубости, избавиться от намеренного свидания. А между тем было очевидно, что Соня Комарова, стоя у калитки, в это утро кого-то ждала, и, когда Рассудины поравнялись с мелкими акациями, окаймлявшими сад трех роз, стало ясно, что это был Ваня, «кого» ожидала девушка. Дядя, поклонившись, проследовал вперед, мальчик же, с полотенцем на плече, остановился на мостках, не зная, с чего начать разговор. Соня пришла к нему на помощь, сказав:

— Войдите, вы нас совсем забыли. Караулю зеленщика, да он уж, видно, прошел.

— А что Варя, Варвара Николаевна, как поживает?

— Ничего, живем, что нам делается? — сухо ответила девушка, улыбаясь вкось. Так, в молчании, они поднялись по лесенке, потом прошли по дорожке до балкона, где Соня громко сказала, обращаясь к находившимся в доме: «Вот я привела к вам беглеца!» — и прошла внутрь.