Читать «Моя маленькая слабость» онлайн - страница 72

— Ваша мать, — посмотрела я на Марину, — оплатила услуги киллера. Она не хотела, чтобы вы разводились с Сергеем Петровичем, я правильно излагаю, Марья Семеновна? Ведь в случае развода вашей дочери и вашего брата, — скосила я глаза на Спиридонова, — Марина не получила бы практически ничего. А вы, Марья Семеновна, — усмехнулась я, — не хотели, чтобы ваша дочь, грубо говоря, осталась без гроша. Вашим томлением-искушением умело воспользовался Брехман; не знаю уж, при каких обстоятельствах вы с ним спелись. Возможно, вы плакались ему в жилетку, повествуя о несчастном жребии вашей дочери. А может, вы, зная, что он имеет на нее влияние и близок с ней, жаждали его видеть в зятьях? Факт остается фактом, вы наняли Клюкина. Он молодец, Клюкин, сделал эти записи. Хотел себя обезопасить от Брехмана и от вас, так, на всякий случай. Увидев вас в прошлый раз, я и подумать не могла, что ваши семейные интересы могут иметь столь серьезные, я бы даже сказала — трагические последствия. Вы рассчитывали помочь дочери, избавить ее от нищеты, хотя с ее профессией нищета ей не угрожала. Вы наивно решили, что тайна смерти вашего зятя никогда не всплывет на поверхность. И что же вы заслужили, Марья Семеновна? Ваша дочь будет всю жизнь относиться к вам со смесью жалости, презрения и ненависти. Такую вы цель перед собой ставили?

Марья Семеновна валялась в ногах у дочери, схватив ее за лодыжки. Марина хотела вскочить, она напоминала птицу, угодившую в силки.

— Это правда? — задыхаясь от волнения, вскрикивала она. — Это правда? Ты убила его, мама?

Комнату потрясли рыдания: мать и дочь завыли, запричитали в унисон. Я кинула взгляд на Александра Петровича. Он смотрел на эти крокодиловы слезы с явным отвращением. В его лице было столько ненависти и презрения, что мне казалось, еще минута — и он кинется избивать их ногами. Наконец он резко поднялся и подошел ко мне, достал из гнезда кассету и посмотрел мне в глаза.

— Пойдемте, нам здесь делать нечего. Я вам очень обязан. Сколько я вам должен?

Он достал из кармана бумажник и отсчитал пять купюр достоинством в сто долларов каждая.

— Держите, — протянул он их мне.

— Вы мне ничего не должны.

— Это премия, — сухо сказал он, — спасибо. Вы прекрасно справились с вашей работой. Шарков не ошибся, вы отличный детектив и извините, пожалуйста, если в чем-то был не прав.

Я пожала плечами и, поблагодарив за вознаграждение, сунула деньги в карман пиджака.

— Как это ни прискорбно, но я должен буду заявить в милицию, — обернулся он к рыдающим родственницам.

Мы вышли из квартиры вместе с Александром Петровичем. Валентина Георгиевна, которая все это время покорно сидела на кухне, ни на миг не отрываясь от консервирования, проводила нас испуганным взглядом.

* * *

Светило солнце, пели птицы, на площадке, под сенью тополей, играли дети, носились лохматые псы. Будничное спокойствие этого тенистого дворика бесшумным морем нахлынуло на меня, принося воспоминания о моем отсиявшем детстве. Тогда я вот так же весело прыгала и счастливо болтала со своими сверстниками, не подозревая, что за стенами домов взрослые разыгрывают настоящие драмы и трагедии.