Читать «Ранчо “Кобыла потерялась”» онлайн - страница 18

Дом они строили из всего что попало. Он не был таким, как теперь. В 1903 году в нем была одна-единственная комната, которая стала теперь общей гостиной, остальное понемногу пристраивалось, и другого уже давно не было в доме, когда были сделаны ванные комнаты и проведено электричество.

Он снова склонился над переснятым документом.

Он разглядывал письмо, которое увеличивалось еще больше под лупой, до того, что в глазах у него заплясали черные полосы.

Он вышел, привычно кинул взгляд на лошадей в корале. Усевшись на изгороди, Дженкинс начищал до блеска стремя, а машина желтела неожиданным пятном под крышей, где хранился фураж.

Он чувствовал себя опустошенным и несчастным. Впервые за долгое время ему захотелось с кем-нибудь посоветоваться, но не было человека, который мог бы ему что-нибудь посоветовать. За окном он с трудом различал фигуру Матильды, следившей за ним взглядом: не понимая причины, она чувствовала его отчаянное состояние и не знала, как утешить его и успокоить.

Так можно или нельзя потерять тридцать восемь лет жизни? Даже собственной? Нет!

И это «нет» с такой силой рвалось из его груди, что он готов был разрыдаться.

Он оседлал серую кобылу, происходившую от той, которую потеряла Матильда и благодаря которой ранчо получило свое название.

Матильда на их ферме в Коннектикуте ездила без седла, как все дети, на неуклюжих рабочих лошадях. Когда ранчо было построено, купили лошадей, и среди прочих серую кобылу, которую выбрали для Матильды из-за покладистого нрава лошадки. В ту пору Матильде было уже тридцать. Не надеялся ли тогда еще Кэли Джон по своей наивности, что другой женится на ней?

Матильда решила испробовать лошадь сама, без посторонней помощи и час спустя она уже возвращалась пешком, прихрамывая, с расцарапанной щекой и разорванным платьем.

— Где кобыла? — закричал другой, завидев девушку.

Широким и почти патетическим жестом указав на горы, Матильда произнесла:

— Потерялась…

На поиски кобылы ушло три дня. Еще не один год над этим случаем продолжали смеяться, потому что Кэли Джон был насмешник.

Он пустил лошадь куда глаза глядят, — на тех землях в те времена торговали быками, двенадцать ковбоев за три недели с трудом сгоняли скот в кораль.

Начинался пологий подъем. Здесь были лучшие пастбища — самая зеленая часть лугов, протянувшаяся у подножия горы, их называли еще foot-hills.

Он направил лошадь вверх по склону, то с одной стороны, то с другой на глаза ему попадались его коровы, и он был удивлен, что забираются они значительно выше, чем он думал; тут он обернулся и посмотрел на равнину.

Что какой-то Г, Э, О или В решил убить его, было само по себе странно, потому что в те времена в окрестностях городов следовали скорее жестокому пограничному закону, чем государственному. Если был у кого враг, то в спину его не убивали, поскольку у каждого было право убить человека с оружием в руках.

Никому тогда, 15 августа 1909 года, не было известно, что он будет возвращаться по тропе, которую они называли между собой тропой койотов.