Читать «Компьютерра PDA N93 (12.02.2011-18.02.2011)» онлайн
Компьютерра
Annotation
ОГЛАВЛЕНИЕ
Василий Щепетнев: Василий Щепетнёв: Смерть угодника
Берд Киви: Кивино гнездо: Дракон неясной национальности
Константин Ушаков: История финского гиганта: как Nokia дошла до жизни такой
Сергей Голубицкий: Голубятня: Знать или уметь
Ваннах Михаил: Кафедра Ваннаха: Реальные деньги из вымышленного мира
Юрий Ильин: Соня Соколова ("Звуки.ру") о российском музыкальном рынке
Василий Щепетнев: Василий Щепетнёв: У витрины
Сергей Голубицкий: Голубятня: Мумбайский хоккеист
Егор Емельянов: Mobile World Congress: что показали HTC, Samsung и LG
Юрий Ильин: HTML5 Camp: Microsoft призывает внедрять
Ваннах Михаил: Кафедра Ваннаха: Китай и все его роботы
Егор Емельянов: Mobile World Congress: Nokia, Sony Ericsson и другие
Василий Щепетнев: Василий Щепетнёв: Памятник Инквизитору
Олег Нечай: Mobile World Congress: Микросхемы Nvidia, Intel и ST-Ericsson
Василий Щепетнёв: Смерть угодника
Кивино гнездо: Дракон неясной национальности
История финского гиганта: как Nokia дошла до жизни такой
Голубятня: Знать или уметь
Кафедра Ваннаха: Реальные деньги из вымышленного мира
Соня Соколова ("Звуки.ру") о российском музыкальном рынке
Василий Щепетнёв: У витрины
Голубятня: Мумбайский хоккеист
Mobile World Congress: что показали HTC, Samsung и LG
HTML5 Camp: Microsoft призывает внедрять
Кафедра Ваннаха: Китай и все его роботы
Mobile World Congress: Nokia, Sony Ericsson и другие
Василий Щепетнёв: Памятник Инквизитору
Mobile World Congress: Микросхемы Nvidia, Intel и ST-Ericsson
Василий Щепетнёв: Смерть угодника
Автор: Василий Щепетнев
Можно было критикой пренебречь - пусть их, не доросли, со временем поймут. Что звёздному лебедю крики птичьего двора? Можно было встать грудью на защиту лучшего своего творения - и осыпать хулителей едкой насмешкою. Но Гоголь перечитал "Выбранную переписку..." раз, перечитал другой и сдался. Выбросил белый флаг. Книга показалась ему совсем не тем, чем была прежде. Изменчивость натуры ли тому виной, ненасытная требовательность к собственным текстам или просто минутная слабость? Гоголь всегда был строг к написанному, постоянно переделывая изданное, хотя его поклонники и упрашивали сохранять драгоценные строки в первозданности. Вот и сейчас он видел, что следовало писать иначе, строже, яснее. Он взялся готовить новое издание, с объяснениями и переменами, но слаб человек: дружное неприятие "Выбранной переписки..." теми, кого он привык считать людьми правыми и прозорливыми, подорвало его веру в силу собственного слова. И он кается, просит прощения, называет себя Хлестаковым от литературы и - во всяком случае, в глазах читающей России - съёживается, умаляется.
Как писать, о чем писать, умеет ли он писать, есть ли у него право писать?
В смятённом состоянии Гоголь, наконец, отправляется в Иерусалим. Особых трудностей путь в середине девятнадцатого века не представлял: из Италии морем до Бейрута, а там недалече. В Столицу Мира он, как виделось и мечталось, въехал на осле. Но и небо не раскололось надвое, и сердце не отозвалось. Город не признал его, и сам он не признал Город. Путешествие оказалось перемещением тела в пространстве - и только.
