Читать «Старуха с лорнетом» онлайн - страница 5

В кульке было несколько коричнево-бурык комков с терпким, странным, удивительно приятным запахом.- Возьмите, возьмите, юноша. Это конфеты собственного моего изготовления. Берите одну. Больше я не предлагаю, да больше, пожалуй, и нельзя. Тут добавлено немного сока некоторых растений. Я ведь когда-то увлекалась ботаникой. Вы никогда не задумывались, Боря, какая сила движет одуванчиком, пробивающим головою асфальт? Впрочем, это неважно. Берите же, Боренька!

- Спасибо, Татьяна Антоновна!-Митрохин, чтоб, не дай бог, не обидеть старуху недоверием к ее самодельным сластям, вытянул из кулька один комок, сунул в рот. До чего же странный вкус... До чего ж замечательный вкус!..

- Ешьте, ешьте,- как-то торжественно проговорила Татьяна Антоновна,вы достойны, я уверена.

- До чего же вкусно! - проглотив сладкую слюну, проговорил Митрохин.-А вы?

- А мне это уже ни к чему, милый юноша,- улыбнулась старая женщина.День взлета... Нет, это я не для себя делаю,- загадочно проговорила она, убирая кулек в ридикюль.- Ну, мне пора. Прощайте, Боря. Да будет этот день памятным для вас.- Она протянула Митрохину руку, и пожатие ее было неожиданно крепким и энергичным.- И все-таки жаль, Боря, что вы - не человек искусства. Ах, какая бы тут открылась возможность! Но это уже старческое брюзжание. Прощайте же.

Татьяна Антоновна еще раз тряхнула Борисову руку и, ни разу не оглянувшись, пошла к пересадочному эскалатору. Митрохин смотрел ей вслед: белоснежные волосы, прямая спина, статная поступь. Еще раз мелькнула белая голова, и навсегда исчезла из Борисовой жизни эта старуха с ридикюлем, лорнетом и кульком удивительных самодельных конфет. ...Седая, гордая, в заштопанной этой кофте, в туфлях этих детских...

Ох, бабуля... Ох, старухи, тебе, одинокой, подобные... Седые русские интеллигентки на последнем отрезке жизни, на самых ее предфинишных полосах... Бывшие Машеньки, Сонечки, Шурочки, бывшие девочки из многолюдных, дружных трудовых семей, бывшие гимназистки, курсистки, учительницы, фельдшерицы. Бывшие, бывшие... Бывшие хохотушки и недотроги, бывшие спорщицы и пeвуньи, бывшие красавицы, бывшие любимые, бывшие жены... Бывшие, бывшие... Все минуло, все кануло в прошлое: и люди те, и то время, ее время, ее люди. А в этом вот времени, в нынешнем, она уже не жена, не возлюбленная, не мать, не защитница, не наставница, и не живой она нерв в этом времени, а заноза... В старость, в старость как в воду, все глубже и глубже, пока не зальет она последнего твоего вздоха. Старость-как отступление, как сдача позиций - одной за другой, до самой последней позиции, до края, до шага в пустоту... А если нет даже писем, даже фотографий, даже могил на земле? Если навсегда-только соседи, только чужая жизнь? Если осталась только память, вместившая все, что было с нею, с ее страной в то время - прекрасное и страшное, неповторимое, единственное? Только память и мужество жить.