Читать «Газета День Литературы # 130 (2007 6)» онлайн - страница 44

Интерес к жизни у Григория Никитича не остыл. Это видно по тому, как тянулись к нему и пожилые, и ребятня.

...Застолье организовали в горнице. И хотя она просторная, духота всё равно не позволяла засиживаться. Делали перерывы и выходили во двор.

Там, под развесистыми клёнами, в тенёчке пожилые потаптывали потихоньку в душевных разговорах ещё сочную травушку-муравушку.

Стояла зрелая пора года – спокойные мудрые дни августа.

Молодёжи тесно под клёнами. Она пестрела и пошумливала на улице, около длинной лавочки вдоль синеющего палисадника с сиренью.

Когда в очередной раз вернулись в горницу и расселись, Аксюта оказалась рядом с юбиляром во главе П–образно составленных столов. От Аксюты и Григория Никитича исходило как бы два "крыла" – два ряда столов. Левое – пожилые люди, правое – молодёжь.

– А что, гостёчки дорогие! Может, споём?! – Аксюта задорно глянула на правое "крыло". – Покажем старичкам, на что способна молодёжь! Один ряд поёт куплет песни, другой – следующий. Поехали!

Она, озорно тряхнув головой, запела:

Черноглазая казачка

Подковала мне коня.

Левое "крыло" тут же её поддержало. Ровные, установившиеся голоса пожилых звучали душевно:

Серебро с меня спросила,

Труд недорого ценя.

Аксюта повернулась к молодёжному "крылу", ожидая продолжения, но его не последовало.

– Как зовут тебя, казачка?

Выручил, неожиданно по-молодому подбоченясь, совсем незаметный ранее дедок, приятель Бочарова, запоздало приехавший из соседней Зуевки. Он сидел у торца стола с молодёжью.

Голос его звучал доверительно и чисто. Ковальскому захотелось, чтобы дедок пел один.

– Что же вы, молодёжь? Слов не знаете? – громко удивилась Аксюта, когда зуевский, допев куплет, смолк. – Тогда следующую? Сами запевайте!

Молодые переглядывались в нерешительности. Прошелестело неуверенно:

– Давайте "Подмосковные вечера".

Но никто не осмелился начать. Наступила пауза.

Запела женщина, тихо сидевшая в середине старого "крыла".

Миленький ты мой,

Возьми меня с собой,

Там, в краю далёком,

Буду тебе женой,

Там, в краю далёком,

Буду тебе женой.

"Крыло" подпевало осторожно, давая простор голосу солистки.

Кто это? – спросил Ковальский сидевшую рядом соседку Бочаровых Степаниду. – Знакомая, кажется, а не вспомню.

– Ганя Лужкова, давняя подруга Аксюты. С Нефтегорска приехала.

– Ганя! – поразился Ковальский. Соседка удивлённо посмотрела на него.

"Эта аккуратная, тихая старушка – та Ганя, которую видел с Аксютой, когда они купались в озере? Сколько же прошло? Скоро сорок лет, не меньше. Ей теперь уже под семьдесят", – удивился про себя Александр.

А Ганя пела. Правое "крыло" молчало. Левое тихо подпевало:

Милая моя,

Взял бы я тебя,

Там, в краю далёком,

Есть у меня жена.

Там, в краю далёком,

Есть у меня жена...

"Что же это? Молодёжь не знает песен? Не умеет петь? Очень плохо, – печалился Ковальский. – "Крылья" неравноценны. Молодое явно бессильны в песне. Одно крыло, "старое", вытянет ли?