Читать «Газета День Литературы # 130 (2007 6)» онлайн - страница 40

– Ты говоришь мне это, потому что уготовил место сразу под собой, в рядах ленивых и умных?

– Да. Всем, кто ниже, знать это нельзя.

– Спасибо за доверие. Мы четверо похожи на костяк модели…

– Хорошо, что ты это заметил.

– …а Катенька, стало быть, как хвост в пасти змея.

– Надо же, об этом я не думал.

– Мне кажется, – опять почесал затылок Егор, – что-то подобное я читал у Мольтке.

– Возможно, – легко согласился Тарарам. – В истории, культуре и семейном быте полно параллельных мест.

– 5 –

– А что бы ты сказала о театре… ну, скажем так, не понарошку? О театре, где у актёра нет места для внутреннего смеха? Где всё взаправду? Назовём это театр-явь. Или ещё проще – реальный театр.

– Как это? – не поняла Катенька. – Написано "кашляет" – и кашлять?

– Более того, – пояснил Тарарам, – написано "душит" – и душить. Входить в образ до конца, по самое некуда. Понимаешь? Сходить с ума и умирать по-настоящему.

– Так ведь через сезон актеров не останется.

– Если изменить правила, появится новая драматургия. Без смертей. Хотя совсем без них – куда же…

– Это нелепица. Ты шутишь?

– Почему нелепица? Это новый театр с новой идеей и новой стратегией. Зачем наследовать балаган и потворствовать человеческим слабостям? Комедиант не интересен в жизни, и он перестанет быть интересен на сцене. Лариса Дмитриевна, которая завтра умрёт на сцене от настоящей пули Карандышева, в миллион раз одухотворённее какой-нибудь Комиссаржевской – королевы притворства. Из театра уйдёт пресловутый психологизм, его заменит рок, тот самый – рок греческой трагедии, на руинах которой хохотал Аристофан. Только рок не имитированный, а чистопородный, первозданный. Трагедии в Греции игрались единожды, у нас будут играющие единожды актёры, актёры-гладиаторы. Сечёшь? Мы перечеканим монету и выведем из обращения подделку. Раз зрелище нельзя убрать из жизни, надо сделать его реальностью. Театр должен стать корридой. С какой стати актёр решил, что у него сто жизней? Нет уж: пошёл в профессию – ответь по полной.

– А это даже интересно…

– Конечно, интересно. Ты этим и займёшься. Будешь пионером нового театра. Как Петипа и Немирович-Данченко. Как Жене, Арто и Аррабаль в одной упряжке. Или, прости за выражение, Виктюк. Только твой театр вознесётся на десять этажей выше…

– Пионеркой.

– Что?

– Буду пионеркой. – Катенька засмеялась.

– Ну да… А что ты смеешься?

– Представляю, как взаправду тает на сцене Снегурочка.

– Это несущественная проблема.

– А почему я буду пионеркой? Ведь придумал ты?

– Тебе в общих чертах известны законы сцены. Ты понимаешь, что и где ломать. Ну, и… В общем, мне порой кажется, что весь мир – порождение вполне человеческого ума, но… придуман, что ли, в безотчётной горячке – возможно, даже мной самим. Я не то говорю… Словом, раз сам придумал, так что теперь? Самому и шить, и жать, и на дуде играть?