Читать «Двадцать лет в батискафе.» онлайн - страница 8
Жорж Уо
Расспрашивая знакомых, я проведал, что якобы французский военно-морской флот собирается строить батискаф. На самом же деле бельгийский Национальный фонд научных исследований (ФНРС), проанализировав в свою очередь причины неудачи эксперимента 1948 года, пришел к тому же выводу, что и Кусто, а именно, что в принципе подобный аппарат вполне жизнеспособен, идея создания сферы для погружения на большие глубины абсолютно реальна, и ее, конечно же, следует воплотить в жизнь. Как справедливо писал профессор Моно, «основная ошибка, приведшая гениальных изобретателей к плачевному провалу, заключалась в полном незнании реальных условий моря... Иначе говоря, для создания действительно жизнеспособного батискафа требуются, помимо ученых физиков и умелых инженеров, еще и опытные моряки».
Бельгия, не имевшая в то время настоящего военно-морского флота, обратилась к Франции с просьбой посодействовать в деле строительства и испытаний нового аппарата. Усилиями Кус то и организаторов экспедиции 1948 года, в особенности покойного Клода Франсис-Бефа, тогдашнего директора Центра океанографических исследований (КРЕО), удалось добиться подписания соглашения между французским военно-морским флотом и бельгийским ФНРС. Кроме КРЕО и ФНРС, финансировать предприятие согласился еще и французский Центр научных исследований (ЦНРС). Французский военно-морской флот взял на себя строительство батискафа и проведение его испытаний.
После подписания этого франко-бельгийского соглашения тулонские судостроители получили приказ заняться изучением вопроса. Руководство работами было возложено на инженера-кораблестроителя Гемпа, ведавшего тогда подводными лодками и уже занимавшегося проблемами ГЕРС; мне представился случай поговорить с ним о будущем батискафе, который в честь бельгийского Фонда научных исследований предполагалось назвать «ФНРС-ІІІ» (ну, мыслимое ли это название для корабля?).
Однажды Гемп повел меня поглядеть на батискаф 1948 года. Пустой и голый, он лежал под навесом. Поплавок, признанный непригодным к эксплуатации, с него сняли еще в Дакаре во время испытаний; кроме самой сферы, во Францию привезли тогда только несколько наиболее ценных деталей — манометры, иллюминаторы и прочее. Этот большой заброшенный шар казался холодным и мрачным, однако для человека, наделенного некоторым воображением, он представлял весьма соблазнительное зрелище. Я поделился своими впечатлениями с Гемпом.
— А почему бы вам самому не совершить погружение? — отозвался он, как всегда полусерьезно, полуиронически.— По-моему, все зависит от вас. В соглашении есть пункт о том, что военно-морской флот назначит офицера для руководства работами и командования батискафом в море. Пост этот свободен, вот вы и предложили бы свою кандидатуру.
Это предложение разбередило мою фантазию, и в течение нескольких дней я взвешивал все «за» и «против» и прикидывал, что скажут мои родные. При первой же возможности я отправился поездом в Париж, чтобы обратиться с прощением в соответствующий отдел министерства.