Читать «Записки везучего попаданца» онлайн - страница 3

Ах да кто мы и где мы, интересно ж само собой читателю. Я Фарход таджикистанский узбек (это не сорт винограда, это особенности национального размежевания времен раннего СССР). Я адвокат, в Худжанде, это северная (она же, как и Питер культурная) столица Таджикистана. А она, Мария Машкова, старший налоговый инспектор одного из городов Ленинградской области РФ. Рост 176 вес 55, 95см бюст, 62см талия и 89см бедра (завидуем молча) Познакомились мы, с ней через интернет (данке м-агент), и вначале общались как друзья (или подруги), ну она у меня спрашивала, как у мужика совет, как быть со своим, в той или иной ситуации. Или я в свою очередь, спрашивал у нее совета, как быть со своей, а потом понесло (понятно куда). Короче теперь, я ее мужчина, а она, следовательно, моя женСЧина, и мы типа пара ну или пара типов)))).

Кстати оба любим тепло (а что за дискриминация по термическому признаку в русском языке, а? холод, – холода, а тепло – теплы, что ли?) Ладно, так вот, я не русофоб но и не русофил, так русонейтр. То есть государство это мне глубоко парралельно, перпендикулярно и местами фиолетово (и любви нет (есть на то причины), но нет и ненависти). И вообще я родом из СССР, и для меня эта аббревиатура не сочетание букв, а сочетание счастья, любви, воспоминаний и мечт. То есть я не русофил, а советофил, для пиндосов всяких это одно и тоже, а мне на них наср… ой фиолетово короче сильно ни них, даже ультрафиолетово.

И вот мы с Машей забили стрелку на берегу таджикского моря, кайраккумского водохранилища (правда и вода пресная в оном море, да и размером оно с большой прыщ), но хоть такое. Зато берег, песок, солнУшко, жара и попы. Ах я ж на пляже и тут конечно попы тудЫ сюдЫ ходЮт, это закон породы, ой природы. Раз пляж то без поп никак, ух ты монументальная попа, правда и целюлит тоже глобальный.

И вот уже неделю мы с моей милой отдыхаем (хотя нет, отдых тут редко у нас получается, мы любим это "дело" как стадо матросов после полуторагодовалого плавания на подлодке, где самое сексуальное воспоминание это перловка, так сказать микрожопка).

Вот и седня с утра собирались окрестности оглядеть, пока вставали с постели, Машуня решила в одном лифчике мимо меня безнаказно пройти. А как же мимо пропустить такое внедрилище разврата, без внедрения-то, нет, это был бы не порядок, я ведь не трагик, ой не комик, ах да вспомнил, не гомик, и не импотенторенто. Вот и накрылась наша прогулка, а после одушевления (не оживания, а приема душа), причем пришлось дважды его принимать (НУ САМИ ПОНИМАЕТЕ ПОЧЕМУ) мы собирались пойти купаться. (МеШтатели, размеШтались), а в промежутках между одушевлениями чтоб заглушить Машины крики-стоны, пришлось врубать телевизор, как звуко-дымовую завесу (через стенку то престарелая пара, обзавидуются еще, и пожалуются как в первую ночь). Ну да в первую ночь, в ночь встречи, мы хулиганили (если можно это так обзовнуть) всю ночь напролет, и из за Машкиных стонов, соседи пожаловались администрации, и нас среди ночи призывали – к толерастности. Ништяк толерантность – в три часа ночи, ах даже утра. Вот по ночам приходится на Машку глушитель надевать, то есть ее ротик прикрывать или ладонью или уж в кризисные моменты подушкой, потому как ладонь она запросто может откусить! Насчет толерантности: только наглосаксы, считают, что толерантность для них. То есть все должны быть толерантными с ними, а они с другими – хега с два. То есть эта наглосаксонская рожа может, себе позволить пукнуть во время общего обеда (или рыгнуть), и мы его должны понять и пгостить. А вот если мы хотим чего-то, не нравящегося наглику сделать… То должны толерастировать. Разве не свинство, я ж ему, когда этот ублюдок рыгнул, замечание или призыв к толерастии не делал, а чего же он нам ночью не дает свободы? Простите, вырвалось, не вынесла душа поэта.