Читать «Записки везучего попаданца» онлайн - страница 11

Ну и работаем с пацанами, прикалываемся, и я как рулила, типа прикрикиваю на них, стебусь на великорейхском.

– Арбайтен узбекише швайне.

– Шнеллер, алзо, цурюк, форвард.

– Хенде хох, гитлер капут, дойчен зольдатен унд официрен.

– Ди штрассе дер браунен батальонен и т.д.

В это время к этой горке, на которой мы камень ломаем, подходил один из сторожей каменоломни, старый дядя Петя, пожилой щирый хохол, но левобережный, то есть адекватный чел, Пiтро короче.

А он родился, где то в 30-35 годах (плюс-минус, я паспорт у него не проверял) и все прелести оккупации на себе испытал. А дядька осушитель кстати, ну он осушает емкости с спиртом, это видимо его национальный вид спорта. Утром поллитра спирта, в обед та же доза, и вечером литр спирта. А все напитки ниже 90 градусов (не цельсия и даже не кельвина, а чего-то другого) для него, что-то вроде кефира для каннибала, или соляры комару. Так вот он, услыхав мои возгласы на горке, а в лесу слышно далече, чуть штанишки свои не испортил (снутри причем), и пошел домой за ружьем. Тем более я был в спецовке, которая раньше была вообще-то военной формой. Данную форму в виде гумпомощи нашей (таджикской) армии подарили толи пакистанцы то ли еще, какие прототалибы. Ну и она цветом похожа на фельдграу, фасон, правда, не тот, но дядь Пете 70-80, да и в молодости его никто Зорким Глазом не звал, исключительно видимо бронебойной глоткой звали.

Потом он пришел с ружьем, но когда подошел, то узнал меня, да и кричать я шпрехословья перестал, и дедок, поматерился сперва перебрав меня, мою родову, каждого немца (вовеки веков), ну и НАТО туды ж ее в качель добавил. А потом рассказал о том, что с ним было, и что он планировал. С утиной дробью на немцев попер, мазохист старый, были б тут вермахты, они б из него быстро половичок сделали бы (ну или фотообой "Старый охотник").

Всего этого я не сказал, конечно, Онищуку, а промолчал. Потом говорю,

– Онищук звать-то тя как?

– Петр, – отвечает он.

Еще один Петр, да по фамилии тоже хохол, но это точно не тот.

– А ты не можешь, Петруха меня в тему втянуть, что происходит, а то я ни разу не понимаю, что происходит, только фамилию помню свою?

– Наверно из-за того что вас по голове прикладом ударил немец вы временно память потеряли.

– Это вот это очкастое гребло меня вдарило?

– Нет таарщ старш лейнтан, тот ушел в голову колонны.

– Ну все летехи, конец вам и вашей красножопой власти, – говорит вдруг поравнявшийся крепыш, очень похожий на телевидеокиллера Доренку, шедший в следующей за нами шеренге.

– А чем я и власть тебя обидели, хренобобр забубенный? – Спрашиваю я так интеллигентненько у мордоворота.

– Пой, пой, пока есть время, вот придем в лагерь я начальству сразу тя покажу ублюдок коммунячий.

И я сходу двигаю его сапогом в междуножие, синхронно Онищук бьет в поддых и добавляет правой в челюсть, (не трожь погранцов верблядок) мордоворот падает. Колонна идет по нему и идущий в двух радах за нами казах (а может киргиз, ну или бурят) добавляет тяжелым сапогом, в висок предателю приговаривая,