Читать «Отдохни, Господи, ты устал...» онлайн - страница 22
Diamond Ace
- Да, доктор Бизли, в вас заговорила обиженная толстая девочка, которой по великой
случайности достались крохотные яйца. К сожалению, вашему, никому не нужному
сожалению, результат эксперимента зависит от контрольной группы – меня. Эндшпиль.
Либо разочарование, либо осмеянные результаты исследования. Один из типов
безысходности, некогда посетившей моего отца.
Обоснование предварительного диагноза
На основании анамнеза жизни пациента, анамнеза заболевания и психического статуса
выставляется предварительный диагноз: пациент невменяем.
Под кожей
Я, умирающий три раза в день, просыпаюсь вновь в восемнадцатом отделении. Три приема
сна – как три приема пищи.
Многофазный сон. Только я не стремлюсь продлить время бодрствования, а смертельно
желаю уничтожить нервную систему. Хочу забыть, как это – контролировать неосознанное.
Пометьте на полях: восприятие ни от чего не зависит.
Отсутствие логики в чем-то – и есть порядок.
Я, воскресающий три раза в день в восемнадцатом отделении, умираю, когда просыпаюсь.
Отличите реальность ото сна.
Где бы вы ни были – будьте мнительны.
___________________________________________
[Pale]
Оригами. Ты не оригинален. И сложен по возможностям создателя.
Я крепче сжимаю листок бумаги в кулаке. Ногти вонзаются в кожу ладони. Красное на
белом – бессмысленно. Кровь ли это на васи, или же лепесток сакуры. Какая между ними
разница? Время делает их все более вероятными, но поток необратимости расставляет все
по местам, сводя счеты с ощущением бесконечности. Ветер срывает с меня одежду, дождь
смывает останки раскаяния. Я не несу ни перед кем ответственности. Но и капля крови –
ничто, если нет клетки, нуждающейся в тепле. И один лепесток неважен, если он опал с
цветка сакуры.
Осибана. Ты не являешься собой. И сложен из слов и мнений.
Сухими мыслями твоего окружения воссоздается чужеродное Я. Каждая секунда
давит словно пресс, пытаясь оправдать случайность твоего существования. Кости хрустят
под невыносимостью своего же естества. Желание нивелировать себя берет верх в схватке
со стремлением быть. Просто быть, чтобы и дальше обрастать мхом спасителей, которые
знают, что нужно делать. Шаг длиною сто пятьдесят метров. Это не то, чему меня учили. Но
именно то, что кроется между строк. В безысходности есть свои плюсы: она позволяет тебе
думать, что суицид – правильное решение. Твое решение. Умерев, ты поймешь, как устроен
мир вне тебя. Но тело сопротивляется, говоря о том, что за чертой может быть лишь
разочарование. Ничто и нигде. Но я знаю, что в той тишине и есть смысл.
Икебана. Ты – это я. И сложен мной.
Смысл задачи – в наличии ответа.
Стихия делает тебя невозможным. И не жаль, что все так и закончится. Рано или
поздно кулак разожмется, и бумага растворится в океане событий. Никому не нужных и
безликих моментов. Ничего нет, покуда разум в силах замещать общепринятое на
желаемое. Иллюзия причастности к чему-либо большему, нежели ты сам, разлетится
осколками по всем направлениям. Беззвучно. Я не хочу, чтобы меня слышали. Не хочу быть
