Читать «Мамонтёнок Фуф» онлайн - страница 19

— Не знаю,—сказал Фуф,— Я никогда не видел людей.

— Я тоже не видел,— признался оленёнок.

— Наверно, нет у них всё-таки,— с надеждой сказал хомяк.— Иначе зачем бы им огонь понадобился? Нет, разные там рога, клыки, хоботы — всё это пустое. Перед большим защёчным мешком ничто не устоит. Большой защёчный мешок воцарится на земле. Хомяк — вот кто станет царём природы. Обзаводитесь мешками, вот мой совет!

— А как? — в один голос спросили Фуф и Гай.

— Н-ну, не знаю,— задумался хомяк.— Может, вам побольше пихать за щеку? Глядишь, раздуются щёки-то. Конечно, как у меня они не станут,— самодовольно продолжал он,— но жить безбедно наверняка будете.

Наслушавшись хомяка, Фуф с Гаем пробовали обзавестись защёчными мешками, хотя бы маленькими на первый случай, но у них, понятно, ничего не получилось. Хомячьи советы явно не годились ни для мамонтов, ни для оленей.

Хомяк, кстати, не врал, когда говорил, что его навещал медведь. Харри действительно несколько раз наведывался к его норе, но, конечно, вовсе не за советом. Он давно уже облюбовал этого на редкость жирного хомяка и с удовольствием предвкушал, как он его съест.

Как-то раз, приметив, что хомяк, волоча по траве своё брюхо, убежал собирать дикий горох, Харри уселся у норы и стал поджидать хозяина. День был жаркий. Солнце палило немилосердно. Медведя тучей окружила какая-то летучая мелочь и с кровожадным писком набросилась на его уши и нос. Харри кряхтел и терпеливо давил мошкару. Посмотреть со стороны, получалось, что Харри моет голову — так усердно тёр он себя лапами. А солнце меж тем всё набирало силу. Всё живое попряталось в тени, и лишь высоко-высоко в небе лениво чертил круги орёл-стервятник. Он ждал, когда медведь отобедает и уйдёт, оставив объедки. Обед же почему-то возмутительнейшим образом заставлял себя ждать. К середине дня лохматая шуба медведя едва не дымилась. Наконец он не выдержал и сбежал в соседнюю рощу.

А хомяк всё это время пролежал в своей прохладной норе, посмеиваясь над глупым Харром, который так и не сообразил, что хомяк может пробраться к себе по запасным ходам.

Но хихикал хомяк совсем напрасно. Даже в те доисторические времена было известно, что хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Харри всё же пронюхал про запасные ходы, и однажды, вернувшись из очередного похода за горохом, хомяк обнаружил, что все ходы, кроме одного, надёжно завалены огромными камнями, а у оставшегося собственной персоной сидит и ухмыляется Харри. У хомяка от ужаса отнялись лапы.

— Ну иди, иди сюда, мой вкусненький,— ласково проурчал медведь и поманил страшнющей когтистой лапой.— Сейчас я тебя немножко ам-ам...— Медведь облизнулся и довольно захохотал.

— Что ж ты молчишь? — допытывался он у онемевшего хомяка.— Боишься? А ты не бойся, не бойся,— приговаривал он.— Ты же любишь, я слышал, поговорить. Вот и поговори со мной, повесели меня перед обедом. А то спой что-нибудь. Или спляши.