Читать «Постигая искусство прощения...» онлайн - страница 10

Девятнадцатое воспоминание. Двенадцать лет.

Я научилась абстрагироваться даже тогда, когда отец обращается непосредственно ко мне. Он что-то говорит, я мотаю головой. Он повышает голос. Я опять мотаю головой. Он орет. А у меня железная выдержка. Мне все нипочем. Смысл его слов, тембр голоса — все проходит мимо. Другие, однако, с этим не справляются.

Отец возвращается из магазина. Взвешивает купленные продукты. Обвесили. На сто граммов колбасы. Бедолаги. Но это меня не касается, я занимаюсь своими делами. Отец звонит по телефону. Голос его рокочет, интонации угрожающие. Он спрашивает директора магазина. Кому-кому, а ему, я это знаю, позовут, из-под земли достанут, кого угодно. От него исходит ощущение неограниченной власти. Отец сообщает, что его обвесили на сто граммов колбасы.

Через пятнадцать минут ему приносят и колбасу, и мясо, и рыбу. Полный пакет. Там явно не сто грамм и даже не килограмм. Отец успокаивается. Теперь все нормально.

Двадцатое воспоминание. Тринадцать лет.

Однако, в этот год ему удалось пробить брешь в моей защите. И он научил-таки меня ненавидеть. Вот как это было.

Мы с классом ходили в театр, на утренник. Когда спектакль кончился, снаружи начался ливень. Все дружно рванули к остановке. Втиснулись в троллейбус. Все, кроме меня. Мне не хватило места. Я осталась под дождем. Позвонила с остановки маме на работу, надеясь, что она выручит — я всегда достаточно плохо ориентировалась в городе. Спросила, как добраться домой. Она сказала подождать. Перезвонит отцу и он заедет за мной.

Минут через двадцать подкатило такси. Это другие могли вызывать его часами. Для отца такой проблемы не было. Он привез меня домой, вымокшую, наорал, затащил в ванную, раздел, приказал залезть под горячий душ. После этого велел поворачиваться, чтобы вода поливала меня целиком. Взгляд его вряд ли когда забуду. Знать бы тогда, что повезло мне гораздо больше, чем Янке в свое время.

Двадцать первое воспоминание. Четырнадцать лет. А вот и юность.

Ну вот, вот теперь оно и случилось. То самое, что 8 лет назад мне казалось очень далеким. Да-да, отец вышел на пенсию. Хотя я очень надеялась, что он на этот шаг не решится. Он перестал ездить. Если раньше он был дома лишь два-три дня в неделю, то теперь практически никуда не вылезал. Я научилась достаточно извращенно врать, придумывая каждый раз, почему я надолго задерживаюсь в школе. Лгать приходилось, методично запоминая, когда и что я уже напридумывала, поскольку отец все время пытался меня подловить на этом вранье. Кроме того, нужно было обзаводиться алиби — на тот случай, когда он стал бы мою ложь проверять. Я поступила во множество кружков, которые посещала крайне редко, только лишь для того, чтобы продолжать в них числиться на случай проверки. А сама сидела в кафе около школы. Ко мне там довольно быстро привыкли. У меня был свой столик, за которым я часами писала. Да, пришло время пробовать свои силы в литературе. Повести и романы сыпались из-под моего пера. Дома я их прятала в разных углах, когда отец выходил на кухню или в туалет. Писала в кафе, в школе на уроках, дома, спрятав блокнот под тетрадь с домашним заданием. Тогда же меня пригласили в престижный писательский клуб. Тогда же получила свою первую литературную премию. И я почувстовала, что начинаю дышать.