Читать «Говорящий ключ» онлайн - страница 55

Николай Владимирович, пристроив седло вместо стола, писал письмо домой, Ольге. Закончив, он вложил его в конверт, написал адрес и, словно в почтовый ящик, опустил его в полевую сумку. На душе у него стало легче, как будто он только что поговорил с любимым человеком. Идя в тайгу, геолог знал, что его встреча с женой и сыном снова откладывается, и это угнетало его, особенно в часы вынужденного бездействия.

— Где же вы отправите письмо? — спросил Юферов. — Впереди сел нет, тайга-матушка.

— Пусть лежит: фронтовая привычка — писать часто. Вот я пишу и складываю в сумку. В Качанде сдал два письма, теперь еще одно написано. Вроде путевого дневника эти письма к жене.

— До встречи с ней у вас наберется много писем, целый роман в письмах составить можно. Лет через сорок будете сидеть со своей старушкой у печи да почитывать. Вы нас, Николай Владимирович, упомянете?

— Обязательно!

— Полную характеристику всем, конечно, дадите, описание внешности и характера, так сказать. Представляю, каким я выгляжу в ваших письмах. — Антип Титыч притворно задумался, повертел пальцем у лба. — После первой встречи с буровым мастером Юферовым у меня, дорогая моя, два дня болела рука, а по ночам снились рыжие усы. Одним словом, этот Титыч — ходячий анекдот... Угадал, Николай Владимирович?

— Почти, — рассмеялся Воробьев. — О ваших усах и медвежьей силушке написал, только помягче. Хотите прочту? — Воробьев потянулся к сумке.

— Зачем, Николай Владимирович, весь интерес исчезнет, мы сами угадаем. Вот Павел Вавилов закрыв глаза может сказать, как вы представили каждого из нас Ольге Петровне, если не ошибаюсь. Скажешь, Павел?

— Наш проводник, знаменитый Кирилл Мефодиевич, недавно встретил в тайге знакомого медведя, — закрыв глаза ладонью, произнес Павел. Большаков, услышав свое имя, насторожился. — После дружеского разговора они выкурили по трубке, обменялись рукопожатиями и разошлись до новой встречи. Звери его знают хорошо и наверно скоро изберут его председателем совета тайги.

— Тебя тогда секретарем возьму, однако, — проворчал Кирилл Мефодиевич. — Гадай дальше.

— Наша радистка Нина Одуванчик недовольна своей фамилией. Одуванчик — название не таежное. По совету Антипа Титыча Нина решила сменить фамилию на Ведьмедь.

— Вовсе нет! — поправила Нина. — У меня фамилия будет другая... Ефремова, а не Ведьмедь...

— Вот где она, тайна, оказывается! — спохватился Юферов. — Значит, в честь Василия Ефремова... летчика? Поздравляю, поздравляю! Когда же свадьба?

— На новый год, — девушка отвернулась, скрывая смущение, а Воробьев подумал, что Нина проговорилась намеренно. Теперь все будут знать, что у нее есть жених. Афанасий Муравьев, растерянно взглянув на радистку, выронил блокнот, в котором что-то записывал. Он долго искал блокнот, а когда выпрямился, лицо его было бледно. Посидев с минуту, он вышел из палатки. Нина, сама того не подозревая, нанесла Муравьеву такой удар, что ему показалось, будто земля колеблется под его ногами. Парень тяжело воспринял неожиданное открытие. Зато с этой минуты его «любовь» быстро пошла на убыль и скоро превратилась в хорошую, крепкую дружбу людей, связанных одной целью, одним стремлением.