Читать «Сердца в строю» онлайн - страница 26

Давно был потерян счет времени, да оно в своем обычном измерении теперь и не имело значения. Минуты тянулись бесконечно длинные, словно разрывы бомб, и пулеметные очереди прибивали их к земле.

Когда самолеты улетели и установилась тишина, от которой болели барабанные перепонки, Верховцев приподнялся и осторожно освободился от навалившегося на него тела. Это был боец Кривенок из первого взвода. Еще третьего дня Верховцев сделал ему замечание за нарушение маскировки. Теперь боец лежал на боку, неловко подвернув под себя руку, глаза его закатились и смотрели на Верховцева мертвой синевой белков.

Смешанное чувство радости за свое спасение и горечи от сознания, какой ценой оно досталось, охватило Верховцева. Он повернул убитого на спину, поднял валявшуюся в стороне пилотку, стряхнул и положил ему на грудь. Посмотрел в лицо солдата, чтобы запомнить эти, такие теперь спокойные, помолодевшие черты.

— Товарищ капитан! Товарищ капитан! — прихрамывая, подбежал Чукреев. Левая его рука была перевязана тряпкой, лицо в копоти и крови.

— Жив, Алексей Николаевич! — с облегчением вздохнул политрук и рукавом вытер пот. — А я переволновался.

— Как У Окуня?

— Плохо. Покрошило народу много.

Верховцев и Чукреев пошли по обороне. Уцелело лишь одно орудие, да и у него из всего расчета остался в живых только наводчик. Без пилотки, с угрюмой сосредоточенностью на бледном лице, он перетаскивал снаряды поближе к орудию.

— Тут дело крепко поставлено, — сказал Верховцев, но наводчик не ответил, лишь кивнул на кусты. Там — голова к голове — лежали его товарищи: командир орудия Полосухин и заряжающий Булчиков. Лежали тихие, спокойные. Мертвые. И наводчик, с ожесточением ворочая снарядные ящики, не мог даже говорить от душившей его ярости. Одно желание владело им: бить, бить, бить врага!

Из трех командиров взводов в строю остался один Витенков. Окунь лежал, укрытый с головой плащ-палаткой. Сверху на плащ-палатке была его фуражка с оторванным ветровым ремешком и пробитым пулей околышем. Тяжело раненного командира третьего взвода лейтенанта Савина бойцы отнесли к реке и положили на берегу. Он тихо стонал, опустив в воду раздробленные до колен ноги.

Обрадовало Верховцева только то, что уцелел станковый пулемет. Установленный на опушке рощи, тщательно замаскированный, с хорошим сектором обстрела, он был теперь единственной огневой силой роты. А до шести часов еще далеко. И Верховцев с беспокойством поглядывал то на небо — не летят ли снова «юнкерсы», то на шоссе — не идут ли танки.

Но было тихо и в небе, и на земле.

— Видать, у фрица обеденный перерыв, — хмуро проговорил небритый боец в блином сидящей пилотке и облизнул языком губы. — Кофе жрет!

Верховцев послал Чукреева пройти по взводам, поговорить с людьми, а сам направился к пулеметчикам. Теперь он решил расположиться возле них.