Читать «Сердца в строю» онлайн - страница 18

К Верховцеву подошел Бондарев. Он тяжело дышал, широкая грудь подымалась высоко и часто.

— Наглые, черти. Лезут, как очумелые. — И, отдышавшись, добавил: — Ну, о поездке потом расскажешь. А сейчас в роту. Командуй. Заповедь одна: без приказа — ни шагу назад. Ясно?

Наклоняясь ко ржи, уже побитой и помятой, как на току, Верховцев рысцой побежал к опушке леса, где оборону держала его рота. Два взвода, Окуня и Витенкова, окопались во ржи, третий, Савина, в густом орешнике.

Лейтенант Окунь, замещавший Верховцева, коротко доложил обстановку: потери пока небольшие — двое убитых, пятеро раненых. Настроение боевое. Бойцы спрашивают: когда вперед?

— Пойдем, пойдем вперед. Это Гитлер внезапностью воспользовался, — убежденно проговорил Верховцев.

В том, что война началась так неудачно только на участке полка или дивизии, в том, что наши войска пойдут вперед и будут бить врага на его территории, Верховцев ни на секунду не сомневался. Еще с детских, с пионерских лет верил крепко: «Но от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней!»

— А отходить не придется? — неожиданно спросил Окунь и с тоской посмотрел на золотую, освещенную солнцем рожь, на белесое небо над ней. — Говорят, немецкие танки прорвались справа, — угрюмо добавил он и почему-то оглянулся.

— Как так отходить? — возмутился Верховцев. — Ты в своем уме?! Подумай!..

Но вдруг вспомнилось встревоженное лицо заместителя командира дивизии, необычное выражение растерянности в его всегда спокойных, твердых глазах. Отмахиваясь от этого воспоминания, Верховцев сказал нарочно громко, чтобы слышали окружившие его бойцы:

— Пойдем вперед. Только вперед!

V

Двое суток — день и ночь — то на попутных грузовиках, то на допотопных телегах, то пешком Анна с детьми пробиралась на восток. Вечером третьего дня, окончательно выбившись из сил, они свернули с шоссе на узкую проселочную дорогу и пошли к видневшейся за леском деревушке. Было только одно желание: лечь на землю, закрыть глаза, заткнуть уши, чтобы не слышать, как воют бомбы, не видеть, как полыхают пожары и рушится мир, еще недавно такой милый и ясный, а теперь страшный в своей обнаженной нечеловеческой жестокости.

Но спит на окостеневших руках и стонет во сне Светланка, спотыкаясь, бредет сзади, придерживаясь за подол материнской юбки, Юрик — значит, надо идти, во что бы то ни стало идти, искать воду, пищу, ночлег.

Маленькая деревушка — одна улица бревенчатых хат-мухоморов — прикорнула у лесной опушки. Пусто и тихо: ни баб у колодцев, ни стариков на завалинках. Собак и тех не слышно в сгущающихся сумерках.

Анна доплелась до первой хаты, опустилась на покосившуюся ступеньку крыльца, уронила голову на руки: постучать уже не было силы.

Дверь скрипнула, и на порог вышла молодая женщина, черная, с угрюмым тяжелым взглядом: