Читать «Сильнейшие» онлайн - страница 60

— Так вот ты какой? — проговорил мужчина с волосами, стянутыми в большой узел. — Совсем малыш.

— Я не малыш.

— Считай себя взрослым, если угодно. Ты многое можешь, и все же не знаешь ничего. Тебя носят на руках одни и боятся другие.

— И что же?

— Гордишься собой? — с насмешкой спросил эсса.

— А уж это дело мое!

Тот еще раз оглядел его — гибкого, немного растрепанного, в темно-желтых широких штанах до колена, с ожерельем на шее — раскинувший крылья орел в окружении множества солнц. Возможно, в будущем это — самый сильный страх эсса. Что ж, бывает и так…

— Мне неинтересно препираться с тобой.

— Не интересно? И не страшно? — насмешливо вскинулся мальчик.

— Страшно только взаимное уничтожение. А кем бы ты ни был, ты войну не начнешь.

— Почему?

— Сказано, что это сделает полукровка. Странное предсказание, правда? Полукровки — ничтожества. И одному из них отведена такая судьба.

— Я войны не хочу. Не суйтесь к нам, вот и все!

— Нет, малыш. Это вы к нам суетесь.

— И перевал ваш, да? — прищурился, сел.

— Да кому он нужен, перевал этот, — устало сказал мужчина. — Все равно по ту сторону гор — море да узкая полоска земли. Жемчуг, морские раковины… ценность. Кому это надо? Тевееррика ушла.

Серебристая грис Къятты переступала тонкими ногами, пугливая, но выносливая. Из шерсти таких, серебристых, делают красивые покрывала. Только грис больше пегие рождаются, жаль. Къятта гладил по шее свою любимицу, когда мальчишка примчался, плюхнулся на траву прямо под копыта. Сидя, смотрел на старшего, голову запрокинув. Къятта едва удержал испуганную кобылицу. Мальчишка и не подумал, что острыми копытами его могут поранить.

— Этот… эсса говорил о войне, о которой сказано давным-давно. Северяне собираются ее развязать?

— Не кричи от восторга — нет пока никакой войны. Мало ли чуши написано…

— Написано? Он еще говорил что-то о полукровке…

— Вернемся домой, поройся в свитках. У меня нет желания рассказывать сказки.

Не забывал до самого дома, переспрашивал то и дело. Выше подниматься не стали; Къятта решил — нет смысла, не больно хорош перевал. Нъенну и остальных подобрали почти там, где оставили — дикари мелькали неподалеку, но напасть не решились.

Древние свитки Тевееррики — кажется, дунь на них, и рассыплются. Необычные письмена, грубоватые, льнут друг к другу. Древний язык — хорошо его не знает никто. Говорят и сейчас похоже, а вот прочесть…Кайе с трудом разбирает тусклые коричневые знаки. Неприятно читать — как смотреть на старые пожелтевшие кости, неприятно — и в то же время затягивает.

"И будет вражда между югом и севером, но лишь полукровке будет небесами предоставлено право начать войну — кровавую бойню".

— Полукровке! Ничтожеству! — он чуть ли не отшвыривает листы.

— Ты столь хочешь войны? — спрашивает дед.

— Не знаю! Но если уж начинать, то с подачи достойных! Ненавижу эсса, но пусть лучше они, если нам не повезет ударить первыми!

И, подумав, добавляет: