Читать «Сильнейшие» онлайн - страница 379

Обругал сам себя дураком — нет бы стремиться поскорее покончить с "хочу-не хочу" этого мальчишки, напротив — стремится лишний раз не нажать. Нет уж, потерпит. Но позже. Сейчас ему все-таки плохо.

Оборотень вел себя против ожиданий на редкость послушно. Позволил наложить тугую повязку и даже выпил пару глотков зелья, боль снимающего. Лачи стало не по себе — неужто смирился? Или печать столь сильна, одолела? С кем другим не сомневался бы — затаился, пытается придумать что-либо. Этот — не умеет, весь как на ладони.

А может, просто устал, живой все-таки.

— Это правда, что вас учат находить удовольствие в боли? — не сомневался, что ответ последует. Печать хальни не позволит пропустить мимо ушей требование разговора.

— Да, все деревья увешаны покалеченными младенцами, прямо с колыбели! — рассмеялся очень зло и очень искренне. И добавил с непередаваемой интонацией: — Север…

— И все же мне интересно, — изучающий взгляд.

— Нет. Мы не боимся боли. Если не остается ничего другого, да, стоит сделать ее своей радостью. Но просто так — глупо, ты не находишь?

— Нахожу, разумеется. Я рад, что мы хоть на какие-то вещи смотрим сходно.

Мальчишка дернулся было подняться, но Лачи остановил:

— Лежи. Это не приказ, это совет.

— Хочешь, чтобы кошка не развалилась на части, прежде чем понадобится? Не дождешься!

— Просто не хочу тебе лишних неудобств.

— Почему ты вообще решил побыть таким добрым, северянин? Может, еще и заплачешь?

— Не дождешься, — передразнил его. — А почему — тебе трудно понять, наверное. Не вижу смысла в бессмысленной жестокости. Вам она дает радость, а для нас — лишняя.

— Да ну? Какое величие в голосе! Эсса всегда довольны собой, — презрительная гримаса исказила лицо: — Амаута, и этот еще говорит о жестокости… Это ваша черта, всегда оставаться чистенькими в собственных глазах. Крысы северные, — без прежней озлобленности, устало. И добавил: — Ну, чего еще хочешь?

— Пока ничего. И не жди подвоха каждый миг — в конце концов, мое обещание кое-что значит, а ты его получил.

— Уйди тогда. — Не просьба. Так отдают приказы. Пусть…

Лачи поднялся, у самой двери оглянулся на пленника. Тот неподвижно лежал, закрыты глаза.

В этих пещерах Лачи считал себя дома. А вот Элати и тем паче Лешти, чтобы ни мнили о себе, оставались гостями — непрошенными. Лачи не хотел упускать их из под своего контроля и знал, что не упустит. Он свернул в узкий неосвещенный коридор, пробираясь едва не наощупь — только кристалл на ладони светился, не ярче гнилушки. Скоро дошел до стены, с виду цельной, только в коридорчике было слышно даже дыхание тех, что за ней, не то что слова.

— Я намерена предупредить сестру, — говорила Элати.

— Ты полагаешь, аньу, Соправитель не расскажет о своем приобретении? — кажется, Лешти недоверчиво покачивал головой. Была у него такая привычка, будто игрушка глиняная, из тех, что делают некоторые гончары.

— Я не знаю, что и когда он расскажет! — отрезала Элати. — И хочу сделать это сама — и как можно быстрее. Голубям не доверю, они всего лишь глупые слабые птицы.